Переименовать нельзя оставить

В последнее время в России всё больше шума вокруг «переименований». Православный митрополит Иларион предлагает переименовать Свердловскую область в Екатеринбургскую. Ему вторит Сергей Степашин, предлагая, впрочем, иное название – Уральская. Различные левые и неосоветские деятели протестуют.
В результате последние четыре года бытует новая привычка: и сторонники, и противники любых названий в России клеймят противников «майдановцами», проводя аналогии с националистической Украиной. Насколько же обоснованно это сравнение?

Убитый в Киеве Олесь Бузина в своей книге о «вурдалаке Тарасе Шевченко» напомнил, что культ Тараса был навязан Украине в 1939 году, в разгар сталинского режима. Тогда в честь малороссийского художника-поэта были переименованы киевский университет и оперный театр, бульвар и сквер в центре города. Бюсты и памятники Шевченко были поставлены в каждом населённом пункте советской республики, практически везде улицы и площади назывались в его честь. В УССР Шевченко стал вровень с Лениным, лишь ненамного уступая ему по количеству памятников и частоте упоминаний.

Напомним, в 20-30 годах ХХ века в УССР советская власть проводила политику украинизации, в ходе которой жителям этой территории административными методами навязывалась украинская идентичность. Форсированными темпами создавалась украинская культура и население обязано было под угрозой увольнения сдавать экзамен по украинскому языку.

Стоит ли говорить, что такая украинизация проводилась за счёт уничтожения памяти о русской истории Малой Руси? Показательно, что памятник Тарасу Шевченко напротив киевского университета был поставлен на место (в буквальном смысле слова на постамент) снесенного памятника основателю этого университета, императору всероссийскому Николаю I. Что уж говорить и о других памятниках, практически все из которых были уничтожены! Остался только памятник гетману Богдану Хмельницкому, которому, однако, переделали надпись на постаменте. В оригинале там было по-русски написано: «Богдану Хмельницкому – Единая Неделимая Россия».

Напомним, всё это проводилось не украинскими националистами, а вполне себе советской властью. И продолжателям дела Бандеры в девяностые, а затем в двухтысячные, не надо было придумывать, где собираться. Памятники Шевченко стояли везде. В том числе и в Луганске, где около него в 2013-2014-м собирались сторонники Майдана.
Сегодня на Украине проходит «декоммунизация». Это термин – фиговый листок, за которым скрывается ненависть ко всему русскому. Официально ведь не назовешь себя русофобом, даже являясь им в полной мере. Это неполиткорректно. Вот и выдают за «декоммунизацию» уничтожение памятника Кутузову на Львовщине и великому князю Константину в Одессе, переименование киевских улиц, посвященных героям 1812 года.

На Украине – именно переименования, потому что улица Артёма в Киеве никогда не называлась улицей «сечевых стрельцов», а Московский проспект – «проспектом Степана Бандеры». Равно как и переименованные Днепропетровск с Кировоградом назывались отнюдь не «Днипром» и «Кропывныцьким», а были Екатеринославом и Елисаветградом.

На этом фоне возвращение исторических названий Санкт-Петербургу и Екатеринбургу, Романову-Борисоглебску и Симбирску, историческим улицам и площадям неправильно называть переименованием. Это возвращение. Возвращение нашей истории.