Version: 0.1.0

Авиакатастрофа в Ейске: подвиг одного – всегда преступление другого

Анатолий Вассерман
Анатолий Вассерман о трагедии в Ейске.

Еще на заре освоения воздушного пространства сказано: летать значит садиться. Увы, как ни совершенствуется авиационная техника, все равно возможны поломки. Даже со смертельным исходом.

17 октября около 18:25 — через пару минут после взлета из учебного центра — истребитель-бомбардировщик Су-34 без боевой нагрузки упал около девятиэтажного жилого дома в Ейске. Пилоты до последней секунды пытались увести самолет в Азовское море и катапультировались у самой земли. Дом загорелся от расплескавшегося авиакеросина. Погибли пятнадцать человек, еще двадцать шесть пострадали.

Авиаспециалисты продолжают изучать причину катастрофы. Скорее всего, на взлете загорелся один из двух двигателей, и пламя повредило то ли управление, то ли подачу горючего во второй двигатель.

На первых снимках события видно, что парашюты раскрылись предельно низко — летчики несомненно сделали все, что могли. Открытым текстом благодарю героев: если бы не их самоотверженные усилия, самолет, скорее всего, врезался бы в дом, и счет жертвам пошел бы на сотни. Но мой старший земляк Михаил Эммануилович Жванецкий открытым текстом сказал: подвиг одного — всегда преступление другого. Ну, он преувеличил: не всегда, но весьма часто.

Открытым текстом спрашиваю: почему на пути взлетающего самолета оказался жилой дом? Нормы авиационной безопасности предусматривают несколько километров свободного пути для взлета и посадки, а тут, похоже, и одного километра не было.

Открытым текстом уверен: строители разместили аэродром на безопасном расстоянии от города. А строители города остановились? Во всем мире то и дело вспыхивают скандалы о застройке то зеленых зон, то резервных территорий развития транспортных путей, то зон отчуждения железных дорог… Аэродромы — не исключение из общего печального правила: жадность к добру не приводит.

Открытым текстом надеюсь: следствие не только выяснит, почему вспыхнул двигатель, но и поинтересуется, кто, когда и почему разрешил поставить дом в месте повышенной опасности. А суд разберется, сколько кому за это причитается.