08.08.08: предтеча "русской весны" на Украине

Уже в следующем году мы будем отмечать десятилетие событий 08.08.08 — т. н. пятидневной войны. Но каждый год по мере приближения этой даты я задаюсь вопросом: какие выводы сделаны? И сделаны ли? И наблюдая развитие ситуации на Украине, я понимаю, что отвечать на этот вопрос становится все труднее.

Есть ли общее между событиями девятилетней давности в Закавказье и нынешними на Украине? Очень многое. Начиная с того, что в обоих случаях все началось как антироссийская провокация с опорой на местные противоречия, инспирированная Западом.

Можно ли сегодня сравнивать Донбасс и Южную Осетию? И да, и нет. Можно, в первую очередь, потому, что оба конфликта выросли из одной общей для всех нас геополитической катастрофы – распада СССР, который оживил процессы, казалось давно похороненные в толще истории – спровоцировал конфликты, чья неизбежность была заложена крахом интернационалистического советского проекта и проведенного им границ в расчете на то, что этот проект будет существовать вечно.

Конечно, на Украине это было до поры до времени выражено намного менее ярко: ведь в Донбассе, строго говоря, нет этнического конфликта. Пусть ученые спорят, можно ли говорить о том, что украинский и русский – это один народ или разные, какова степень самостоятельности украинского языка и т. д. На Украине произошел конфликт менталитетов – западного антироссийского и восточного пророссийского. Конфликт этот, по сути, был запрограммирован соединением в единое целое несоединимого: бандеровской Западной Украины, Малороссии и Новороссии.

В Южной Осетии, как и в Абхазии, и в Нагорном Карабахе ярко выраженные этнический конфликт. Донбасский можно скорее сравнить с приднестровским, где русские, украинцы и молдаване сражались по обе стороны баррикад, отстаивая свое видение будущего.

Южная Осетия, как и Донбасс, имела границу, но гораздо более сильным связующим звеном был тот факт, что граничила она с Северной Осетией, осетины оказались разделенным народом. Как и русские. Но, в отличие от русских, в силу географических и национально-культурных особенностей окружения, ощущали это намного острее и задолго до того, как начались открытые столкновения.

Донбасс (как и Крым) больше 20 лет жил в составе независимой Украины, и не особо переживал по этому поводу. Сегодня идеологи "Русской весны" часто говорят о том, что Донбасс всегда ощущал себя частью России и очень тяготился властью Киева, но надо признать, что это преувеличение, во всяком случае каких-то серьезных движений за отделение от Украины на Донбассе не было. Как, впрочем, не было их и в Крыму. До тех пор, пока не клюнул "жареный петух", и в Киеве не пришли к власти нацисты, жить с которыми было просто невозможно.

Для Южной Осетии эта ситуация наступила намного раньше – еще до распада Союза. Когда в 1990-м к власти пришли националисты во главе с Гамсахурдия, который сразу прославился своими антиосетинскими высказываниями.

Советский Союз юридически еще был жив, но фактически на его окраинах уже разгоралось пламя войны. Южная Осетия стала первой мишенью грузинских националистов, которые эту территорию называли Цхинвальским регионом, или Самачабло, как бы подразумевая, что осетины там гости, которые должны или окончательно огрузиниться, или уйти.

Южная Осетия сразу испытала ярость войны. Де факто, ее независимость была провозглашена еще при СССР, так, что если не брать в расчет юридические тонкости, связанные с тем, что это не было признано союзным руководством, а Россия признала республику лишь в 2008-м году. Россия отказалась от Южной Осетии вплоть до лета 1992-го (когда война угрожала перекинуться уже на ее территорию).

Тогда Ельцин усадил-таки Шеварнадзе за стол переговоров. Как год спустя – уже по теме Абхазии, войну с которой тот начал, когда еще не высохли чернила на Дагомысских соглашениях.

В обоих случаях обошлось без "принуждения к миру" и радикальных шагов. Впрочем, тогда, думаю, Запад отреагировал бы намного более сдержанно. Ведь тогда постсоветское пространство рассматривалось им как зона интересов России, в которой она вольна делать все, что захочет. Все, что угодно, лишь бы вдруг не проснуться и не узнать, что распад СССР и Восточного блока, крушение Берлинской стены и вывод советских войск из Европы были лишь сном.

С другой стороны, подобные действия были не в логике Ельцина. После получения власти в РСФСР ему было глубоко "фиолетово", что происходит в соседних республиках, даже если речь шла о наших границах, о нашем "мягком подбрюшье". Повторюсь, за Южную Осетию пришлось вступиться лишь тогда, когда возникла угроза быть втянутыми в кровопролитную масштабную войну.

Возможно, именно в этом была главная ошибка. Не в том, что вступились, а в том, что не пошли до конца, признав республики.

Сегодня многие отмечают, что новый конфликт в Южной Осетии и последовавшее после этого резкое ухудшение отношений Москвы и Тбилиси спровоцированы неадекватной политикой Саакашвили по отношению к России. В самом деле, что мешало Саакашвили наладить отношения с Москвой?

Помнится, о готовности сделать это он заявлял сразу после победы "цветной революции" в Тбилиси, называл отношения между нашими странами "никакими", обещал свой первый зарубежный визит нанести в Москву.

Однако все это звучало не очень убедительно, учитывая, что сама по себе "революция роз" изначально "отдавала" антироссийским душком, была пропитана антироссийской риторикой. Как спустя 10 лет и в Киеве.

Зимой 2013—2014 сторонники "Майдана" пытались убедить нас, что "Майдан" это вовсе не антироссийская кампания, что их враг - российские власти, а не сама Россия. Правда, уже тогда звучало легендарное "Хто не скаче – той москаль!" и еще более откровенное – "Москаляку на гиляку!" Кончено, после событий весны 2014-го скрывать радикальную антироссийскую сущность новой украинской повестки дня было трудно, да и не нужно. "Но ведь Россия сама виновата, аннексировав Крым и развязав войну на Донбассе", — говорили тогда "майданщики", снова не упоминая о тех лозунгах, которые звучали на "Майдане" с самого начала.

Но вернемся к Грузии. Конечно, "революция роз" не была таким откровенным антироссийским явлением, как оба украинских "майдана", но назвать ее даже не пророссийской, а хотя бы нейтральной к Москве язык не повернется. Так что было бы странно ждать от ее лидеров реальных попыток улучшить отношения.

Их и не было. Саакашвили параллельно с намерением улучшить отношения со всеми соседями и, в первую очередь, с Россией провозгласил курс на вступление в НАТО, ускорил вывод российских баз и пригласил американских военных. Параллельно с этим началось вытеснение русского языка и откровенно проамериканский политический курс.

А ведь я еще тогда говорил, что будь Саакашвили поумнее, договорился бы о сохранении российских баз – это ведь был один из ключевых моментов признания Абхазии – военные объекты на ее территории стали своего рода "компенсацией" за утраченные в Грузии – нам ведь, по большому счету, все равно, по какую сторону Ингури находятся эти объекты, главное, чтобы они были. Разрешил бы восстановить железную дорогу в Армению, не участвовал бы в ущемляющих интересы Москвы нефтегазовых проектах, отказался бы от вступления в НАТО, а наоборот, вступил бы в ОДКБ и в последующем в ЕАЭС… Нет, я не говорю, что ему бы принесли Абхазию и Южную Осетию на блюдечке, но "план Козака" по Грузии вполне мог бы стать реальностью.

Но он предпочел сразу же обострить конфликт. Сознательно ли или по заданию США, чьей марионеткой он являлся – не так важно. Важно, что обратный отчет для 08.08.08. начался уже тогда. Уже тогда Запад сделал ставку на конфронтацию, понимая, что, вторгаясь на постсоветское пространство, он готовит почву для нового глобального противостояния.

И если на Прибалтику мы еще как-то смогли закрыть глаза, то Грузия и, особенно, Украина были уже красной чертой.

Почему потребовалось ждать 2008-го? Почему Запад не спровоцировал конфликт сразу после победы "цветной революции" в Грузии? Или вовсе в начале 90-х, когда Россия еще с трудом стояла даже не на ногах, а на коленях?

Собственно говоря, ответ на последний вопрос такой же, как и на вопрос, почему Запад не стал дальше разваливать Россию вслед за СССР, несмотря на то, что проекты такие были, и сегодня о них говорят в открытую.

Тут сыграло роль множество факторов. И боязнь хаоса на территории, напичканной ядерным оружием, и, отчасти, непонимание происходящих в нашей стране процессов, и эйфория от развала Варшавского договора, а потом СССР. Помните, как Буш ездил на Украину агитировать против выхода из состав СССР? Американцев такое развитие событий тогда просто пугало, потому что процесс становился неконтролируемым.

Когда лев умирает, падальщики еще какое-то время просто не решаются приблизиться к его телу, опасаясь, что он еще жив и в любой момент очнется. Вот и тут та же история.

Изменения происходили постепенно, шаг за шагом. Сначала вывод войск из Европы, потом постепенное расширение НАТО за счет этой самой Европы. Потом Прибалтика. Потом революции в Грузии, на Украине, в Киргизии. И всякий раз они смотрели, как будет реагировать Россия: "проглотит" ли очередное наступление на ее жизненное пространство.

Россия "глотала". В 90-е ей было просто не до геополитики, она выживала. Россия лишь вяло протестовала, возражала против расширения НАТО, но кого это могло остановить?

Маховик ползучего наступления в зону наших жизненных интересов был раскручен запредельно, и остановить его было уже нельзя. Для того чтобы он сбавил обороты, нужно было, чтобы "русский медведь" наконец огрызнулся. Президент России Владимир Путин как-то рассказывал журналистам, как в детстве палкой загнал в угол крысу, а она, вместо того, чтобы сдаться, неожиданно для него огрызнулась, ибо терять ей было нечего.

Впрочем, "медведь" огрызаться не решался, позволив НАТО поглотить Прибалтику и нацелиться уже на Грузию и Украину. Однако если пружину сжимать, она рано или поздно вопьется кому-то в мягкое место. Она и впилась 08.08.08. Загнанный в угол зверь пошел в неожиданную контратаку.

Но перед этим было еще Косово, которое многие считают точкой невозврата. Уже тогда многие говорили, что за Косово может последовать ответ в виде признания Абхазии и Южной Осетии. Этого не говорили официально, но сигнал шел недвусмысленный. Тем более, что президент Грузии отчаянно на "ответку" нарывался. Однако между Косово и пятидневной войной был целый год.

Почему не ответили сразу? Просто не было столь очевидного повода, который в итоге предоставил Саакашвили. Ну, и не решались. Ведь это не так просто. Вы знаете, как тяжело дать сдачи более сильному противнику, особенно, если раньше этого не делал. Чисто психологически. Если вы мужчина, и у вас в детстве бывали конфликты с одноклассниками – вы поймете.

Однако случилась ситуация, о которой я писал выше – когда не дать сдачи было нельзя. В Цхинвале в ту ночь убивали уже не просто людей с российскими паспортами, а наших миротворцев. Это уже был вызов, отсутствие ответа на который окончательно дало бы Западу повод считать, что с Россией можно поступать как угодно и совершенно безнаказанно. Иными словами, создать почву для успешной цветной революции уже в России, ведь до сего момента лишь беспрецедентно высокий рейтинг власти являлся железобетонной защитой от нее.

Реакция Запада на внезапный ответ России оказалась простой и понятной: сначала непонимание, мол, как же так, что пошло не так? Потом, предсказуемо, осуждение и отчаянные попытки остановить.

Впрочем, тогда сторонам удалось быстро договориться, не успев наломать дров. Антироссийские пропагандисты сегодня укоряют Запад за то, что тот позволил тогда России "нарушить международное право", что сделало возможной дальнейшую "аннексию" Крыма и "агрессию" на Донбассе. Не знаю, чем конкретно мотивирован отказ Запада от тех действий, которые в итоге последовали в 2014-м. Может, не хотели обострять дальше, боясь нарваться на новую, еще более крутую "ответку". А может, понимали слабость аргументации "нарушения международного права". После Косова, после бомбежек Югославии, вторжения в Афганистан и Ирак без санкции ООН говорить о "международном праве" как-то странно.

А может, ждали, что Россия в итоге сдаст назад и отменит решение. Хотя для таких надежд нужно быть крайне наивным: Россия не Вануату и не Тувалу, которые могут то признавать, то дезавуировать признание. Даже если в Абхазии и Южной Осетии были бы у власти редкостные негодяи, они все равно были бы нашими негодяями. И их следовало бы защищать. Именно этим великие державы и отличаются от банановых республик.

Так или иначе Запад достаточно быстро пришел в себя и продолжил наступление, целясь уже в более серьезную болевую точку России – Украину. Даже несмотря на то, что Москва продолжала давать сигналы, что она не желает конфронтации, что она хочет быть частью мирового сообщества, вступила в ВТО. Подготовила грандиозную Олимпиаду, даже Ходорковского отпустила на все четыре стороны, как этого много лет требовал Запад. А взамен получила нож в спину на киевском майдане, победу русофобской "революции" в день закрытия самой для нас успешной в истории Олимпиады, что, даже если и было совпадением, выглядело крайне цинично.

Но и на эту циничную выходку нашелся достойный ответ – присоединение Крыма. Наверняка, американские адмиралы уже делили между собой наши крымские базы, похотливо потирая ручки, когда случилось то, что в мозгах западных стратегов никак не могло уложиться.

Ну, возможно, в самых страшных снах они видели в Крыму новое непризнанное государство, независимость которого Россия признала бы, как в Абхазии и Южной Осетии, или не признала бы – как в Приднестровье. В любом случае, это означало бы войну, в которую Россия была бы неизбежно втянута. Но Москва совершила ход, не предусмотренный написанными американцами правилами игры – вернув Крым в свой состав, тем самым гарантируя его неприкосновенность, ведь любой, кто попытался бы этот шаг оспорить не на словах, оказывался бы в состоянии войны с крупнейшей ядерной державой.

И вот тут уже заработали санкции, Холодная война 2.0. и т. д. Просто потому, что простить такое уже не могли. Ведь если один игрок начнет безнаказанно нарушать правила, начнут и другие. Впрочем, о том, что первыми нарушать правила начали сами американцы и их союзники, причем, нарушали их всегда, на протяжении всей истории, для них это неважно. Им важно наказать Россию за дерзость. Любой ценой. Попутно, решив множество других задач, таких, как недопущение создания торговых альянсов России и Европы, вытеснение России с мирового газового и не только рынков и т. д.

Увы, недавний санкционный закон, подписанный Трампом, наглядно свидетельствует о том, что договориться не получится. Наконец и среди нашей элиты приходит понимание того, что с ними договориться невозможно, как невозможно договориться об общежитии кролику и удаву. Того, что все, что было сделано летом 2008-го и весной 2014-го было правильным и единственно верным шагом. Возможно, даже не единственно верным – до сих пор не утихают споры на тему того, что нужно было тогда вводить войска и как минимум создавать государство Новороссия, а то и вовсе кончать с киевским режимом.

В 2008-м, например, была возможность покончить с Саакашвили. Не стали. Дали возможность сделать это самому грузинскому народу. Тактика оказалась беспроигрышной.

С киевским режимом в 2014-м решили тоже повременить, попытаться как-то сосуществовать какое-то время, дав ему возможность сожрать себя самого. Я не хочу заниматься "рассуждизмами", возможно, это было правильное решение – история все расставит на свои места. Но не стоит забывать о цене, которая уже заплачена – десятки тысяч жизней, и которая еще будет заплачена в будущем, пока киевский режим продолжит терзать Донбасс и всех несогласных с его политикой.

Кто-то скажет, а сможет ли Россия после того, что было, примириться с Украиной? Я уверен, нет, не сможет. С нынешней нацисткой Украиной точно не сможет. Никогда. Ведь русофобия была основой "Майдана", для этого вся эта "революция" и раскручивалась, построение полноценного проекта "Антироссия" было основной задачей, в которую были вбуханы приличные деньги. А значит, "Антироссия" появилась бы на наших границах, вне зависимости от того, приняли бы мы это в 2014-м или нет. Только она могла бы появиться вместе с Крымом и Донбассом. И в составе НАТО.

Но вернемся к Грузии. Конечно, с ней противоречия не столь глубоки. Несмотря на то, что грузинская пропаганда также употребляет термин "российская агрессия", эта "агрессия, у них локализована в признанных Москвой республиках. О том, что Россия вечный враг никто на телевидении не говорит, напротив, практически все политики говорят о необходимости нормализации отношений с Россией.

Но с одной оговоркой. Произойти это может только в случае, если Россия "деоккупирует" (отзовет признание) Абхазии и Южной Осетии. И в этом главная проблема.

Самое главное, что большинство здравомыслящих политиков в Грузии прекрасно понимают, что Россия этого никогда не сделает, но продолжают настаивать. Даже вслух свое понимание не все решаются высказать, чтобы не прослыть "агентом Кремля", как Нино Бурджанадзе, которая когда-то была одним из идеологов антироссийской революции Саакашвили, но потом стала его врагом и "другом" России.

Читал вчера ее интервью, где она прямым текстом говорит, что не видит выхода из этого положения, которое по мере интеграции России с Абхазией и Южной Осетией оставляет все меньше шансов, на то, что противоречия между нашими странам будут сглажены. Что там противоречия… у нас дипотношения даже не восстановлены до сих пор. И мне очень жаль тех грузинских политиков, которые все прекрасно понимают, но ничего не могут сделать.

Россия никогда не откажется от признания Абхазии и Южной Осетии, даже если в Грузии придут к власти пророссийские партии, откажутся от курса в НАТО, вступят в ОДКБ и ЕАЭС, вернут наши военные базы на свою территорию. Просто потому, что великая держава не отзывает признания. Точно так же Грузия никогда не признает потерю Абхазии и Южной Осетии, так как это будет первый шаг к разрушению ее государственности.

Как выходить из этого кризиса? Нино Бурджанадзе не знает. И никто не знает. Были некоторые надежды после ухода Саакашвили, что новые власти сделают шаг навстречу Москве. Но шаг этот до сих пор не сделан, несмотря на то, что российские лидеры неоднократно подчеркивали готовность встречаться и разговаривать. Напротив, Тбилиси приглашает к себе натовцев для совместных военных учений, после чего говорить о возможности диалога и вовсе не приходится.

Видимо, Тбилиси рассуждает в привычной логике Запада: ни шагу назад, подождем, когда Россия, измученная санкциями, сама сделает первый шаг. Что ж, пусть ждут. А тем временем, происходит то, о чем говорила Бурджанадзе – Россия и бывшие грузинские автономии все прочнее укрепляют свой союз, все меньше оставляя возможностей для отступления.

Тбилиси, конечно, активно протестует против визита Путина в Сухум. Как обычно, Киев протестует против визитов российских (и не только) политиков в Крым. Издаст ноту протеста. Правда, вручать ее некому – посла то нет, придется опять передавать через швейцарское посольство.

Можно ли надеяться, что в Грузии у власти окажутся адекватные люди, которые поймут полную бесперспективность нынешней тактики? Надеяться, кончено, можно. Но и помнить уроки 08.08.08. Вчера Путин в Абхазии заявил о том, что Россия гарантирует независимость Абхазии.

И это, я думаю, в Тбилиси понимают. Понимают, что в случае повторения 08.08.08 последствия могут быть гораздо более печальными, чем были по факту для Саакашвили, которого нынешние грузинские власти выставляют ответственным за все плохое, в том числе, за невозможность помириться с Россией, для чего они сами ничего не делают. А окно возможностей, напомню, сужается.

И это, я думаю, понимают в Киеве, иначе давно бы уже возобновили наступление в Донбассе, а то и вовсе попытались бы осуществить угрозу силового "возврата" Крыма. Впрочем, у властей Украины ситуация намного более тяжелая: их американские хозяева постоянно толкают на провокации, да и самим им провокации необходимы, чтобы банально удержаться у власти.

Выводы из пятидневной войны, увы, сделаны далеко не всеми. И кто-то до сих пор считает, что можно повторить то, что сделал Саакашвили, причем с большим успехом. Просто пока не решается. А значит, 08.08.08 еще может повториться. Только на этот раз мы к этому готовы не только морально, как девять лет назад, но и технически, что показали и "вежливые люди" в Крыму, и наши ВКС в Сирии. Так что потенциальным Саакашвили в любой стране, где Россия имеет свои интересы, можно заранее посочувствовать…