Русские прощаются, но не уходят

Как известно, англичане уходят, не прощаясь, а русские прощаются, но не уходят. Примерно так всю последнюю неделю мировые СМИ пытались описать вывод российских войск из Сирии. Вроде как ушли, а вроде как и нет. Или ушли, но не все. Все чаще приходят сообщения о том, что то тут, то там видели новейшую российскую технику, которой раньше и вовсе не было. Что Россия строит новую базу и т.д. Аналитики американской частной разведывательной компании Stratfor и вовсе прямым текстом высказывают мнение, что вывод российских войск из Сирии якобы был показательным.

Что ж, вроде, никто не говорил, что мы уходим полностью, наши объекты там сохраняются, а это означает, что мы продолжаем принимать активнейшее участие в судьбе этой страны. Да и слова Лаврова о том, что Россия не уйдет из Сирии, пока не будут побеждены террористы, тоже вроде никто не дезавуировал.

На самом деле группировка, собранная к концу 2015-го года, действительно была излишней. К тому же, столь большое количество сил вряд ли способствовало установившемуся перемирию. И зачем держать такую группировку, когда основные задачи выполнены, и достигнут мир?

Вернее сказать, до мира, конечно, еще очень далеко, но Москве за полгода операции удалось внести значительную корректировку в ход войны – развести всех по углам и заставить всех определиться, кто с кем и чего хочет добиться. Раньше, по сути, все воевали против всех. Теперь есть террористы и те, кто против терроризма. Все четко. Есть Асад, есть курды, есть согласившиеся на перемирие исламисты. А есть "ан-Нусра", ИГИЛ и где-то в "промежутке" болтаются "Джейш аль-Ислам", "Ахрар аш-Шам" и прочие, которым, как ни крути, придется или начать воевать с "упоротыми", или присоединиться к ним на скамейке "штрафников" со всеми вытекающими.

К слову, раньше все "воевали" против ИГИЛ понарошку. В смысле – делали вид. Кроме, пожалуй, курдов. ИГИЛ стал эдакой ширмой. Под прикрытием борьбы с ним каждая из сторон обделывала свои дела, защищала свои интересы. Учитывая, что конфликт в Сирии давно вышел за рамки гражданской войны, и заинтересованных сторон в нем было слишком много – все это вело к сужению возможностей для выхода из кризиса и, несомненно, играло на руку все тому же ИГИЛ.

Теперь придется или воевать с ИГИЛ по-настоящему, или сложить оружие и выйти из игры. Конечно, это не значит, что все стороны как-то вдруг изменят свои стратегии. Но теперь им, во всяком случае, придется подстраивать их под новую реальность, а пространство для "маневра" и осуществления какой-либо иной деятельности теперь сужено.

Это, кстати, касается, и России, которая уже не сможет помогать Асаду бороться с оппозицией (которая, не поймешь, то ли террористы, то ли нет), и Америки, которая не сможет бороться за свержение Асада. В открытую, разумеется, как это было раньше. Теперь всерьез повоевать с ИГИЛ придется всем. Только вот Москва просто взяла и уступила эту почетную миссию США.

Тут мне вспоминаются слова Бестужева из "Гардемаринов", когда он предложил в финале фильма отдать бумаги французам: мол, они так мечтали их прочитать. Вот и Штаты так мечтали взять Ракку, а потом еще и Мосул. Так мечтали, так мечтали. И до сих пор мечтают – для уходящего Обамы, который уже работает на историю, это было бы блестящим имиджевым успехом. Взять не своими силами, разумеется. Но и не без них, о чем говорят многочисленные свидетельства присутствия американских сухопутных войск, да и робкие, опровергающие друг друга признания американских военных и политиков, что без наземной операции с участием их солдат – ну никак.

Сегодня перед Вашингтоном стоят две сложнейшие задачи – штурмовать сирийскую столицу халифата Ракку и его иракскую столицу Мосул. Конечно, успех этих операций далеко не будет означать разгром халифата. Но это лишит ИГИЛ возможности считаться хоть каким-то квазигосударством, рассеяв его по пустыне и превратив и "супермонстра" в "одного из". Разумеется, это не будет победой над терроризмом, но это будет очень удачная имиджевая победа, и ради ее достижения Вашингтон рад стараться. Одно "но": это не голливудский боевик, задача теоретически выполнимая, но весьма и весьма сложная.

По Мосулу. Второй по величине город Ирака фактически превращен в укрепленную крепость: там множество подземных ходов, инженерных заграждений, множество высотных зданий, идеальных для оборудования огневых точек. Попытка ворваться в город механизированной колонной закончится для штурмующих тем же, чем закончилась новогодняя ночь 1995-го в Грозном для российских федеральных войск. Одним словом, город с наскоку не взять, предстоит осада, которая, как показывает опыт сирийской войны, может длиться долгие годы.

Кроме того, хочу напомнить, что военная верхушка ИГИЛ – это бывшие саддамовские генералы, которые умеют воевать, которые прекрасно ориентируются в местных условиях и которые весьма обижены и на Запад, и на новое иракское правительство. Так что вариант уговорить сложить оружие не пройдет.

Второй момент. Город суннитский, подавляющее большинство лояльно террористам. Рассчитывать на поддержку населения не приходится. Кто будет брать город? Уже известно, что это будет делать иракская армия, роль курдов и шиитского ополчения чисто вспомогательная. Но мы все знаем, как "воюет" иракская "армия". Иными словами, курдам, шиитам, а также американским спецназовцам (кстати, не только американцы традиционно предпочитают воевать чужими руками и активно привлекают союзников по НАТО из Европы) придется участвовать отнюдь не на второстепенных ролях.

Третье. Непонятно, как себя будет вести Турция. Анкаре недвусмысленно дали понять, что обойдутся без ее помощи. Но не для того Турция входила на север Ирака, не для того тренировала иракских курдов, чтобы не попытаться получить хоть что-то. Про интересы турок по поводу Мосула все знают, они с самого момента раздела Османской империи считают этот нефтеносный регион несправедливо отторгнутым. Ну, и про "проект Озала" мы хорошо помним – он позволяет не только получить основные нефтяные поля Ирака, но и способствует решению "курдского вопроса". Ну и, конечно, турки против того, чтобы этот регион вернулся под контроль Багдада, на который огромное влияние имеет Иран. Наверняка Анкара захочет сыграть "на подстраховку" и ввести свои войска, когда операция уже начнется, особенно, если иракские силы будут терпеть очевидное поражение.

Четвертое. Допустим, Мосул взят. Что дальше? Дальше неизбежно возникает конфликт курдов с Багдадом, который не хочет признавать за курдами Киркук, а курды вряд ли просто так отдадут то, что завоевано кровью. Сегодня Багдад заверяет курдов, что иракские войска покинут Махмур (курдский город, где собирается ударная группировка на Мосул) сразу после освобождения Мосула. Так ли это будет в реальности? Следует помнить, что за правительством в Багдаде стоит Иран, у которого после освобождения региона от ИГИЛ, наверняка, сразу появятся там интересы. Да они и так есть.

Все это придется разруливать Вашингтону, взявшему на себя роль единственного модератора процесса.

Похожая история с Раккой, взятие которой "демократическими силами Сирии" (курды плюс остатки столь обожаемой американцами, но полумертвой Свободной сирийской армии) Вашингтон анонсировал еще осенью. Сейчас подразделение коалиции уже менее, чем в 27 километрах от столицы халифата.

Проблемы те же. Кто будет основной ударной силой? Конечно, всем хотелось бы, чтобы это были курды. Но нужно ли это курдам? Тем более, что они прекрасно понимают, что закрепиться тут не смогут – Ракка такой же хорошо укрепленный суннитский город, многие годы фактически живущий на особом положении. Вообще, очень хороший вопрос, нужно ли это курдам: взять Ракку (кстати, ценой огромных потерь), чтобы потом передать ее ССА?

Американцы активно обрабатывают курдских лидеров, но сейчас в эту игру включилась и Россия. К тому же у сирийских курдов тесные связи с РПК, для которых основной фронт – Турция, являющаяся не меньшим врагом для их сирийских собратьев. Сегодня для самих сирийских курдов, недавно провозгласивших автономию, гораздо важнее закрыть границу с Турцией, получив контроль над участком Азааз – Джераблус.

Американцы поставили себе амбициозные цели, но вот вопрос: не получится ли, как в случае погони за двумя зайцами?

В то же время армия Асада, которой перемирие позволило высвободить часть войск из-под Алеппо, стремительно продвигаются к Пальмире, взятие которой будет не только имиджевым успехом, но и захватом важнейшего плацдарма, позволяющего, во-первых, контролировать юг Сирии, во-вторых, начать подготовку к освобождению провинции Дейр-эз-Зор, в-третьих, начать наступать с юга на все ту же Ракку, дарить честь взятия которой американцам Асад явно не намерен.

И тут опять же возникнут сложности, особенно учитывая уровень военного мастерства САА. Говорят, тут не обойдется без "Хезболлы" на земле. И без российской поддержки с воздуха. Не для того ли мы уходили, чтобы остаться?

Так кто вообще сказал, что, выведя часть группировки, Россия вышла из "игры"? Во-первых, основной целью России в Сирии было изменить ход событий, который уже казался неизбежным и предсказуемым. Ну, и еще заставить всех понять, что в мире есть не только одна страна, способная решать свои проблемы на дальних рубежах при помощи армии. Теперь мы доказываем, что в мире также есть не только одна страна, способная решать свои проблемы на дальних рубежах и без помощи армии. Вернее, с помощью весьма ограниченной и точечной силы, которую можно в любой момент ввести или вывести, и которая является лишь дополнением к политической воле, позволяющей отстаивать свои интересы без открытого военного вмешательства.

Так последние годы старались делать американцы, наученные горьким опытом Вьетнама и Кореи. Правда, в Афганистане и Ираке концепция дала небольшой сбой, зато операция в Ливии для американцев была практически безупречной. Но вот только в Сирии "ливийский сценарий" напоролся на фигуру Асада и столкновение амбиций слишком многих игроков. А потом еще и на ВКС России.

Возвращаясь в Сирию. Война (или ее отголоски) там будет продолжаться однозначно ни один год. Стратегическое перемирие, достигнутое совместными усилиями Москвы и Вашингтона одинаково устраивает обоих игроков. Оно дает возможность обеим сторонам сохранить лицо в той патовой ситуации, когда о полной победе не может быть и речи. И оно дает возможность "уплотнения" участников конфликта и конкретизации задач. Ну, и, конечно, пространство для маневра и время, чтобы поторговаться.

Исходные позиции этих торгов как раз и будут зависеть от результатов операций в Мосуле, Ракке и Пальмире. И Россия, формально уйдя из Сирии, сохраняет свои позиции и продолжает "игру", обезопасив себя от многолетней войны, в которую нас так мечтали втянуть американцы, но в которую теперь рискуют втянуться сами.