Мы все — ленинградцы!

В Санкт-Петербурге на вокзалах и у станций метро в пятницу начали раздавать ленточки-медали "За оборону Ленинграда" — они оливкового цвета, с зелёной полосой посередине. Эта награда стала символом большого праздника, знаком нашего духовного единства.

"Ой, и у моего отца такая медаль была, он тут воевал!" — прикрепляет ленточку себе на грудь женщина из Казани, её поезд только что прибыл.

"Значит, это и ваш праздник!" — поздравляет её студент-волонтёр.

И это действительно так: 75-летие полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады празднует вся страна. Среди защитников Ленинграда были бойцы из всех краёв и областей России.

Медали с блокадной ленточкой с гордостью носили многие ветераны на Украине, в Литве, Латвии, Эстонии и в других союзных республиках. А те фронтовики, которые ещё живы, наверняка поднимут в эти дни тост за Ленинград. Город, который они спасли, давно уже поменял имя, распался СССР, но память о пережитом в блокаду жива. Она не только в книгах и в фильмах, она у нас в генах — сила выживших, сила победивших.

Полтора миллиона человек были награждены медалью "За оборону Ленинграда", и среди них не только солдаты и моряки. Рабочим предприятий, трудившимся в блокаду, тоже давали эту боевую награду. А ещё — детям, которые тоже внесли свой вклад в защиту родного города. Поэт Юрий Воронов, сам хлебнувший лиха в войну, написал о своих сверстниках такие пронзительные строчки:

"В блокадных днях

Мы так и не узнали:

Меж юностью и детством

Где черта?

Нам в сорок третьем

Выдали медали,

И только в сорок пятом —

Паспорта".

Блокадников с каждым годом всё меньше и меньше, но те, которые живы, в дни празднования полного освобождения города обязательно приедут к воинским мемориалам, придут на кладбища. По давней ленинградской традиции они положат на братские могилы кусочки хлеба. В самые горькие блокадные дни его выдавали по 125 грамм, голод был страшный.

Число умерших от истощения точно неизвестно, одни историки оценивают его от 800 тысяч человек до полутора миллионов.

На Серафимовском кладбище — его видно из окон дома, в котором живут мои питерские родственники — тоже погребены жертвы блокады. Старики рассказывали, что в первую зиму вместо морга использовали деревянную церковь. Трупов было так много, что храм заполнили доверху, потом покойников укладывали на тропинки, все дорожки были завалены погибшими. Похоронили мёртвых только весной, когда оттаяла земля.

Кресты у дорог

Блокадники погибали от голода, ран и болезней не только в Ленинграде, их могилы есть и в других городах и селах. Потери при эвакуации были очень высокие — тех, кто не утонул и не замёрз на Ладоге, смерть настигала в тылу.

Таня Савичева, девочка, чей высеченный в камне дневник стал памятником на Дороге жизни, умерла в 1944 году в Горьковской области. Её могила и сейчас там, в посёлке Шатки. Захоронение после войны хотели перенести в Санкт-Петербург на Пискарёвское кладбище, но оказалось, что у Тани остались в живых сестра Нина и брат Михаил. Они попросили не трогать её могилу, их послушались и мемориал в честь Тани построили в Шатках.

"Савичевы умерли все", — написала в своём знаменитом блокноте Таня. Но она не записала в поминальный дневник Нину и Михаила, потому что не знала об их судьбе. Им повезло: брат воевал в партизанах, сестра эвакуировалась со своим заводом. Жили они потом долго-долго, Нина умерла в 2013 году, в глубокой старости. В Санкт-Петербурге и сейчас есть её внуки и правнуки. Не смогли фашисты истребить под корень род Савичевых, не смогли!

Могилы блокадников есть не только на кладбищах — умерших по дороге в эвакуацию закапывали там, где останавливались эшелоны. О том, как ленинградцев хоронили в лесу рядом с железнодорожной насыпью, мне рассказывала Тамара Галактионовна Васева, председатель совета ветеранов Кунгурского района Пермского края:

“Поезда притормозят на несколько минут, откроют двери вагонов — и погибших прямо в снег выгружают. Весной много тел непогребённых накопилось. Как земля оттаяла, прислали солдат, они побросали погибших блокадников в карстовый провал. Поставили над тем братским захоронением крест уже в двухтысячные годы".

Блокадница Тамара Николаевна Зернина, оставшаяся жить в Кунгуре, навещает ту могилу уже с внуками и правнуками:

"Рассказываю им про войну, чтобы помнили!"

Помянут блокадников и в Ставропольском крае: в Минеральных Водах среди расстрелянных гитлеровцами советских граждан много ленинградцев. Эвакуированные первой военной зимой в тыл, летом 1942-го они оказались в оккупации и стали жертвами массовых казней. Но Ленинград оставил в российских регионах не только могилы: эвакуированные в тыл предприятия дали импульс развитию промышленности Поволжья, Урала и других регионов. И в культурной жизни толчок получился на многие годы. Пермский театр оперы и балета, например, дитя Ленинграда. Ведь знаменитая Мариинка, которая носила тогда имя Кирова, в эвакуации создала балетную школу в этом городе.

Посвящая свою песню блокадному городу, казахский акын Джамбул в 1942 году воскликнул: "Ленинградцы — дети мои!"

Та связь не прервалась, в честь Джамбула названа улица в Санкт-Петербурге, там стоит ему памятник. Мудрым был поэт, у всей советской страны была кровная связь с Ленинградом.

На подступах к городу много её пролито, бои были страшные. Ветераны из дивизий народного ополчения вспоминали, что в 1941-м им не хватало даже винтовок.

"А как же шли в бой?" — спрашивал у них я, тогда ещё наивный пионер.

"Грудью защищали, — отвечали фронтовики. —Мы даже в полный рост в атаку ходили, чтобы разозлить немцев, пусть они на нас побольше пуль потратят!"

Питер не Париж!

Сейчас, задним умом, некоторые "диванные стратеги" любят рассуждать о том, что Ленинград нужно было сдать немцам. Мол, французы, чтобы спасти Лувр и прочие культурные ценности, без боя подарили Гитлеру Париж — город и его жители уцелели, нацисты "зачистили" только евреев.

В архивах и в музеях Санкт-Петербурга лежат фашистские листовки с призывами сдать Ленинград. Их с самолётов сбрасывали над окопами красноармейцев, над городскими улицами.

Но предателей оказалось мало, ведь Питер — это вам не Париж! Немцы надеялись, что в голодном городе вспыхнут бунты, массовые беспорядки. То, что они готовили, можно назвать модным сейчас словом "Майдан". Враги забрасывали в город диверсантов, они распространяли панические слухи, которые по разрушительной силе были, пожалуй, сильнее бомб. Но ленинградцы выстояли — той сплочённости и организованности нам бы поучиться сейчас. Город голодал, но работал, предприятия продолжали выпускать продукцию, нужную фронту.

Когда я завожу с блокадниками разговор про нынешние санкции, которые объявили России США и ЕС, ветераны смеются:

"Если уж в ту войну наш народ выстоял, не сломался, то сейчас уж точно не задавить!"

В Питере есть один тихий обычай, который ленинградцы назвали "Свеча памяти". В условленный день и час жители города гасят в квартирах свет и ставят на подоконники зажжённые свечи. Колеблется, колыхается от дыхания и поминальной молитвы пламя, по радио звучит звук метронома. Наверное, найдутся люди, которые зажгут свечи в память блокады и той победы и в других городах России. В такие январские дни все мы, даже москвичи, в душе — ленинградцы…

Празднование юбилея полного снятия блокады Ленинграда продлятся до 27 января — в этот день в Санкт-Петербурге состоится военный парад, на котором покажут ретро-технику и самое современное оружие. По Дворцовой площади в одном строю пройдут две эпохи, и пусть слава героев с годами сияет ярче!