"Чернобыль": как маскируют ложь

Американский сериал "Чернобыль" по популярности уже обошёл "Игру престолов", число зрителей постоянно растет. Этот захватывающий рассказ о том, как весной 1986-го советские люди спасли человечество от ядерной катастрофы, сделан талантливо и умело. Поколение, родившееся на свет после взрыва на Чернобыльской АЭС, смотрит художественный пятисерийный фильм словно документальную ленту.

– Там правда всё так ужасно было? – спрашивает меня сын, и я мучительно ищу в своей памяти ответ на этот вопрос.

– Ужасно, правда. Но не так, совсем не так. Ликвидаторы шли на взорвавшийся блок добровольно, а не под дулами автоматов. Это был коллективный подвиг, люди рвались в Чернобыль и Припять словно на фронт. В главном создатели сериала наврали – характер у советского народа героический, а не рабский!

Мой сын знает о Чернобыльской аварии по компьютерным играм – как и большинство его сверстников. Про ту катастрофу снято много разных фильмов, документальных и художественных, но для нынешней молодёжи они, увы, уже скучное старье.

Американский сериал гораздо ярче и интереснее прежних игровых лент, с этим согласятся даже самые привередливые кинокритики.

Сценарист Крейг Мазин после премьеры своего фильма признался, что он боялся премьеры на Украине, в Белоруссии и в России, ведь эти страны до сих пор страдают от радиоактивного следа той катастрофы. Но показ прошёл с грандиозным успехом, и Мазин сообщил журналистам - он рад, что зрители на территории бывшего СССР благосклонно приняли этот сериал:

"Они осознали, что мы делали этот проект с любовью и уважением к ним и что мы изо всех сил старались показать все детали правильно".

С антуражем создатели "Чернобыля" действительно не ошиблись. Редчайший случай для американского кинематографа – грубых ляпов почти нет. Не придраться к форменной одежде военных, к написанию вывесок кириллицей, к номерам и маркам автомашин и прочей техники. Все продумано, выверено, на оплату труда консультантов продюсеры не поскупились.

Где таится вранье

Сериал снимали в Литве, шведский режиссер Йохан Ренк использовал в качестве натуры закрытую Игналинскую АЭС, на которой стоят реакторы такого же типа, как в Припяти.

"Я считаю, что в таких проектах нет ничего важнее аутентичности!" - так Йохан Ренк объяснил журналистам своё педантичное стремление в точности воссоздать внешний облик событий того времени.

Наверное, в его словах и есть ключ к разгадке цели сериала. Если упростить сюжетную линию фильма до предела, то она будет похожа на пропагандистский плакат: "Бойтесь русских (украинцев, белорусов и прочих экс-советских граждан и их потомков), эти дикари коварны и непредсказуемы!".

Другой лозунг предназначен нам, бывшим советским людям, нашим детям и внукам: "СССР был империей грандиозной лжи и всеобщего страха!".

Пожалуй, вбивание в наши головы этого старого пропагандистского тезиса для авторов "Чернобыля" и заказчиков сериала даже важнее. Для американской аудитории в качестве советского антуража сошли бы традиционные ушанки со звездами и бутылки "Столичной" водки, в Голливуде этот штамп привычен. А для зрителей на территории бывшего СССР важна идеальная точность в деталях окружающей среды – только тогда иллюзия документальности заставляет верить всему, и вранье в главном зритель примет за истину.

Нам в очередной раз пытаются впарить в мозги ложь о том, что советские люди были тотально поражены ужасом, что великие победы СССР достигнуты из-за боязни репрессий. Этот пропагандистский миф опять в ходу, его пытаются засунуть в разную упаковку. Недавно вышел документальный фильм Юрия Дудя "Колыма – родина нашего страха", где в разоблачении сталинизма 32-летний автор усердствует так, словно сам отсидел срок в ГУЛАГе. Тоже талантливая лента, и тот же рецепт: побольше эмоций, поменьше фактов.

Молодому поколению старательно внедряют в сознание миф о том, что в СССР всё, или почти всё, было плохо, что "империю зла" населяли люди, которые по сравнению с американцами, немцами и прочими западными были недочеловеками, унтерменшами.

Конечно, жили мы небогато, но работали на совесть и верили, что впереди ждёт сытая жизнь, что СССР станет самой лучшей страной. Жили намного дружнее, чем сейчас, соседей знали по именам-отчествам, при нужде выручали друг друга и деньгами, и хлебом-солью. Радовались успехам Родины, переживали за её беды. В герои, конечно, все не рвались, но добровольцев на войне и на ударных стройках были миллионы.

Подвиг добровольцев

Мне пришлось бывать в Чернобыле и Припяти после катастрофы дважды – не как ликвидатору, а как журналисту. Места там для меня родные: в Иваньковском районе, граничащем с запретной зоной, жила моя бабушка, там выросла моя мама. Сейчас многие из её большой семьи уже в могилах, их жизни унёс рак, вызванный радиацией. После Чернобыльской аварии онкологи предрекали, что и через десятилетия злокачественные болезни станут эхом того взрыва. Они до сих пор косят людей, попавших под заражённые облака, под радиоактивную пыль.

Чернобыль – это общая беда, не имеющая границ. В Киеве я встречался с профессором-генетиком Вячеславом Коноваловым – он собрал коллекцию заспиртованных уродцев, это нерожденные дети. Прервать беременность в 1986 году медики советовали всем попавшим под радиоактивные осадки женщинам. Радиация убивала даже тех, кто ещё не появился на свет, они не входят в горькую статистику жертв катастрофы.

В музее "Чернобыль" в Киеве хранится газета с крошечным, размером со спичечный коробок, сообщением об аварии на АЭС, оно было опубликовано в советских газетах только 29 апреля, на третий день после катастрофы. Рядом с ней – огромные статьи из американских газет, рассказывающие о подробностях того взрыва. Обвинять ЦК КПСС в сокрытии правды легко – но представьте, что бы случилось, если бы началась паника? В 1979 году власти США тоже не сразу приняли решение об эвакуации населения после аварии на АЭС Три-Майл-Айленд, пойти на это не просто в любой стране, требуется время для оценки рисков, организации спасения. Жителей Припяти вывезли из города к вечеру 27 апреля, на второй день после ЧП.

Ликвидатора Анатолия Клименко я нашёл в Чернобыльской зоне спустя двадцать пять лет после катастрофы, он вернулся в свой родной дом после выхода на пенсию – таких там называют "самоселами". В 1986-м Клименко обслуживал очистные сооружения взорвавшегося 4-го энергоблока.

"Из моей бригады процентов двадцать в живых осталось, остальные умерли. Сестра и племянница от рака померли, а меня тоска по родным местам скорее бы в гроб положила, чем эта дьявольская радиация! Вот и вернулся в родную хату – отсюда теперь только в могилу…" - рассказывает он.

Анатолий Клименко показывал мне свои награды и говорил, что почти все ликвидаторы были добровольцами: "Даже солдат принудительно в зону не отправляли, каждый мог отказаться".

Бывший зампредгорисполкома Припяти Александр Эсаулов сохранил и передал в музей мешок писем, приходивших на АЭС после катастрофы. Вот цитата из одного из них, пишет тракторист Александр Пашков из поселка Степной Курганской области:

"Мы же люди, должны помогать друг другу. Я не прошу привилегий, только разрешения".

Задумайтесь – случись подобная масштабная беда в США, много бы нашлось людей, готовых идти на смертельный риск не за деньги, а за идею? В ликвидации последствий Чернобыльской катастрофы участвовало более семисот тысяч человек. Владимир Шевченко, режиссер первого документального фильма об этой трагедии ("Чернобыль. Хроника трудных недель."), умер от лучевой болезни через год после съемок.

В кадрах его фильма – правда, которую уже не спрятать, не замазать никакими американскими сериалами. Это подвиг самопожертвования, героический порыв советских людей, спасших от ядерной катастрофы весь мир.

Сейчас мы разъединены границами и таможнями, рассорены политиками, в спорах горячимся так, что аж до драки доходит. Но ведь мы были когда-то дружны, и в этом духовном единстве и была величайшая сила. Дай Бог, чтобы эту истину сберегли и очистили от потоков лжи наши потомки!