России пора открыть архивы, чтобы наказать польских преступников

14 сентября Сейм Республики Польша принял резолюцию, в которой признал Российскую Федерацию «государством, поддерживающим терроризм и применяющим террористические меры». Среди причин, указанных в качестве основания для принятия такого решения, присутствует авиакатастрофа 2010 года.

В апреле 2010 года потерпел крушение самолёт Ту-154М Воздушных сил Польши, выполнявший рейс из Варшавы в Смоленск. В результате погибли 96 человек, в т. ч. президент Польши Лех Качиньский. Он летел в Россию с частным визитом на траурные мероприятия по случаю 70-й годовщины Катынского расстрела.

Расследование российского Межгосударственного авиационного комитета (МАК) показало, что непосредственной причиной катастрофы стал отказ польского экипажа от ухода на запасной аэродром. Польские лётчики проигнорировали неоднократные предупреждения об ухудшении погодных условий и снижении видимости. Такое поведение было вызвано существенными недостатками в организации лётной работы и подготовке членов экипажа. К похожим выводам пришла и Комиссия государственной авиации по расследованию авиакатастроф МВД Польши.

Однако уже в 2018 году польские чиновники без всяких оснований вдруг изменили свою позицию. Они аннулировали предыдущие выводы и объявили причиной катастрофы взрыв в крыле самолёта, якобы, вызванный тротилом, заложенным… российскими спецслужбами. Теперь Cейм официально признал авиакатастрофу 2010 года «актом государственного терроризма со стороны России». По утверждению польских законодателей, тем самым Москва, якобы, стремилась… сорвать судебный процесс по делу о расстрелянных польских военнопленных.

1 сентября 1939 года Польша, которая ранее являлась союзницей гитлеровской Германии, вступила в войну с «Третьим рейхом». Польская армия быстро потерпела поражение. В условиях распада польских государственных структур в восточных регионах Польши, населённых белорусами и украинцами, началась межэтническая резня. Чтобы прекратить ее, правительство СССР приняло решение о вводе своих подразделений на территорию Западной Украины и Западной Белоруссии.

В ходе этой операции войска Красной Армии взяли в плен 454 700 польских военнослужащих, пограничников, полицейских, жандармов, представителей полувоенных формирований. Подавляющее большинство из них прошли фильтрацию и были отпущены домой. По состоянию на 19 ноября 1939 в лагерях НКВД осталось 39,6 тыс. поляков, в т. ч. около 9 тысяч офицеров и более 5 тысяч полицейских. Из этого числа 26 297 человек, в т. ч. 3060 офицеров, было освобождено вскоре после начала Великой Отечественной войны.

Долгое время судьба остальных оставалась неизвестной. В 1990 году Главная военная прокуратура СССР приступила к расследованию уголовного дела по факту гибели польских военнопленных. В 2004 году уже российская военная прокуратура сделала окончательное заключение: установила факт расстрела 1803 польских пленных. Правда, при этом почему-то установила личности только 22 расстрелянных. Большая часть поляков погибла в районе села Катынь Смоленской области, где располагался один из советских лагерей. Поэтому уголовное дело получило название «Катынское».

Подчеркнём: данная цифра являлась окончательной. Прокуратура квалифицировала действия должностных лиц СССР, причастных к гибели поляков, как «превышение власти, имевшее тяжёлые последствия при наличии особо отягчающих обстоятельств». Эти должностные лица, являвшиеся высокопоставленными руководителями НКВД, были привлечены к уголовной ответственности за «злоупотребления властью» в 1950-е годы.

Поляков такое заключение не удовлетворило. Родственники бывших польских военнопленных обратились в Хамовнический суд Москвы с жалобой на Главную военную прокуратуру России. Среди прочего они ссылались на постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года, в котором органам НКВД предлагалось рассмотреть дела 25,7 тысяч бывших подданных Польской республики. К ним рекомендовалось применить высшую меру наказания – расстрел. На этом основании истцы утверждали, что российские прокуроры установили не всех погибших и речь должна идти не о 1,8 тысячи расстрелянных, а о 25,7 тысячах.

После того, как московский суд отказал в иске, поляки подали жалобу на Российскую Федерацию в Европейский суд по правам человека, обвинив Россию в «неэффективном расследовании». При этом не скрывалось, что главной целью судебных процедур является предъявление Москве требований о компенсации. В апреле 2012 года Палата ЕСПЧ вынесла решение, в котором квалифицировала расстрел пленных поляков как военное преступление, а также признала «неправомерность» действий российской прокуратуры. В то же время ЕСПЧ отказался рассматривать вопрос по существу. Такое решение не позволило полякам требовать от России компенсацию.

По утверждению польских законодателей такой результат стал следствием гибели Леха Качиньского. Польский президент являлся одним из главных идеологов взыскания с России «репараций» за Катынь. Убив его, Кремль якобы лишил истцов в ЕСПЧ поддержки со стороны польского государства. Поэтому они не смогли добиться рассмотрения своего иска по существу.

23 ноября Европарламент принял резолюцию о признании Российской Федерации государством-спонсором терроризма. В этом документе помимо прочего подчёркивалась (дословно) «необходимость тщательной исторической и правовой оценки преступлений советского режима, прежде всего в самой России». Тем самым европарламентарии выдали польским коллегам карт-бланш на возобновление «Катынского дела». И польские парламентарии не заставили себя долго ждать, связав гибель Качиньского и «Катынское дело» воедино. Поляки не скрывают, что намерены добиваться от России выплаты «репараций» за гибель своих сограждан в СССР.

К данным намерениям не стоило бы относиться снисходительно. Было бы правильно принять превентивные меры. Прежде всего давно пора разобраться с «документом» под названием постановление Политбюро ЦК ВКП(б) от 5 марта 1940 года. Этот «документ», якобы, был «обнаружен» правительством Бориса Ельцина в архивах ЦК КПСС в 1992 году. Его «обнаружили» аккурат к рассмотрению в Конституционном суде РФ дела о запрете КПСС. Этот процесс был инициирован с целью осуждения КПСС и советского государства. И обвинение в убийстве 25,7 тысяч поляков подходило как нельзя кстати.

Тем не менее, даже сформированный Ельциным суд усомнился в достоверности «постановления» Политбюро ЦК ВКП(б) 1940 года. Поэтому не включил его в своё обвинительное заключение. После такого решения следовало провести дополнительную экспертизу «документа», чтобы подтвердить или опровергнуть сомнения суда. Но она не была проведена. И не проведена до сих пор.

В 2010 году премьер-министр РФ Владимир Путин заявил, что расстрел поляков в начальный период Второй мировой войны мог быть возмездием за польские преступления во время советско-польской войны 1919-1921 гг. В 1919-1921 гг. поляки уморили в своих концлагерях 60 тысяч пленных красноармейцев и лиц, подозревавшихся в сочувствии к советской России. Заявление Путина не было безосновательным. В списке расстрелянных поляков, чьи личности были установлены Главной военной прокуратурой, действительно фигурировали военные преступники.

Так, в этом списке были польские генералы Мечислав Сморавинский и Бронислав Богатыревич. Оба командовали крупными подразделениями во время советско-польской войны 1919-1921 гг. Подчинённые им части участвовали в расправах над советскими пленными и коммунистами. Позднее Богатыревич был членом польского военного трибунала, который функционировал на территории Литвы и Западной Белоруссии. Сморавинский отвечал за проведение репрессий на территории Холмщины и Волыни. Он приказал закрыть все православные церкви, а также провести аресты среди представителей православной общины. Можно ли после этого говорить о «несправедливости» советского правосудия?

После заявления Путина правоохранительным органам Российской Федерации следовало бы проверить возможную причастность расстрелянных поляков к преступлениям над советскими пленными. Однако и это не сделано до сих пор.

Наконец, Катынская провокация стала возможна только потому, что в России действует практика бесконечных покаяний. Ни одна страна в мире не каялась столько, сколько наша. Причём, чаще всего мы каялись не пойми за что. Не пора ли прекратить эту практику и вспомнить принцип Глеба Жеглова? Герою «Место встречи изменить нельзя» принадлежит крылатая фраза: «Правопорядок в стране определяется не количеством преступников, а умением властей их обезвреживать». В ситуации с расстрелом поляков правоохранительные органы СССР выявили и наказали тех, кто превысил свои должностные полномочия. На этом тема покаяния должна быть закрыта. Пришло время открыть архивы и наказать польских преступников.