Украсть Маяковского

Поразительное дело. Только речь заходит о поэте Маяковском, как интеллигенция (а теперь уже и прогрессивная молодёжь), которая не в силах устоять перед его гением, а соответственно, игнорировать, начинает оправдываться: мол, одно дело его стихи шедевральные, а другое — то, что он был «бронзовым глашатаем Октября».

С одной стороны, очень чешутся руки и Маяковского себе прибрать — так же, как в своё время прибрали Бродского, Мандельштама, Пастернака, а с другой стороны, сделать это тяжело.

Слишком активным пропагандистом советского строя был Маяк, слишком много стихотворений хороших этому строю посвятил, слишком много добра этому строю сделал.

То есть одно дело — засунуть куда-нибудь подальше раннее пастернаковское «Живёт не человек — деянье: поступок ростом с шар земной» (про Сталина), или мандельштамовское «Глазами Сталина раздвинута гора и вдаль прищурилась равнина», или Бродского «Прощевайте, хохлы! Пожили вместе, хватит», а другое дело — куда-то засунуть «Оду революции», «Ешь ананасы», «Разговор с товарищем Лениным» и «Комсомольскую».

Конечно, борьба ведётся. Кто как может, в силу мозгов и наглости.

Писатель Быков целые книги Маяковскому посвящает и на всех либеральных ресурсах бесконечно повторяет одни и те же фантастические придуманные мантры.

Во-первых, «Маяковский доказал, что жить при этой власти невозможно». Ну это понятно. Все поэты-самоубийцы покончили с собой из-за того, что хотели доказать: «жить при этой власти невозможно». Им же заняться больше нечем. Александр Башлачёв доказал, что нельзя жить при Горбачёве, а Борис Рыжий продемонстрировал, что невозможно жить даже при Ельцине.

Затем Быков говорит, что Маяковский «в каком-то смысле понимал, что покончить с собой безопаснее, чем дожить до 1937 года». Тоже гениальное предположение. Поэт завершил свой жизненный путь так резко на всякий случай, чтобы с ним чего-нибудь вдруг не сделали через семь лет. Лучше утонуть сейчас, а то вдруг через несколько лет случится наводнение и тогда точно крышка.

Ну и конечно же, Быков утверждает, что единственной надеждой у Маяка была сбежать за границу из проклятого Совка, за который поэт так жёстко топил. У Быкова в книге даже есть инструкция, как Маяковский мог бы это сделать. Писатель прокладывает маршрут до Мексики, типа, поехал бы с Эйзенштейном снимать фильм и там бы остался. Есенина тоже в эмигранты записывают, но тот не успел, потому что его гэбня завалила…

Но мы-то понимаем. Зачем Маяковскому какая-то там Мексика, когда он может всем доказать, что в Совке жить нельзя более оригинальным способом?

Дмитрию Быкову хорошо: он отлично образован, поэтому может говорить и писать самый разный гон до бесконечности, и ни у кого не будет возможности слова вставить.

Остальным приходится сложнее.

Как только речь заходит о Маяковском, они начинают потеть и нервничать, поскольку каждый раз приходится разрывать большого поэта на куски. Вот эти стишки выбросьте в ту советскую урну, а вот эти оставьте нам — давайте мы их споём. Вот этот период биографии, пожалуйста, сотрите кровавым ластиком, а самоубийство оставьте нам. То, что он в тюрьме сидел из-за того, что активничал в своей Социал-демократической рабочей партии, рвался добровольцем на Первую мировую войну и сатирические плакаты рисовал, давайте опустим, лучше поговорим про свободные отношения с Лилей Брик.

Да только хрен вам, товарищи!

Придётся воспринимать огромного поэта Маяковского целиком, поскольку не получается его в ваш маленький смрадно-хипстерский ящичек засунуть, где пахнет вейпом и пацифик радужным маркером нарисован.

Маяковский — тончайший лирик, а ещё агрессивный борец с мещанством и пошлостью, скандалист, наглец, провокатор, пропагандист, адвокат дьяволов. Вот какой он — давитесь. Нет другого.

Ну разве что он чуть-чуть другой в книге Быкова, но даже сам Дмитрий Львович знает, что это сочинённый Маяковский, что это не Маяковский даже — это сам Быков.

Или, например, взять последнее интервью («Книжному челу») с Леонидом Парфёновым. Интервьюер просит сказать пару слов о Маяковском, на что Парфёнов ответил, что приходится пытаться отделить советское от футуризма.

О чём это говорит? Ребятам неинтересен поэт, не важна его судьба, да и поэзия для них вторична. Главное — это доказать свои жалкие пролиберальные теории и гипотезы.

В этом же интервью Парфёнов утверждает, что среди современных поэтов выделил бы Оксимирона с Нойзом.

Ещё раз. Среди современных ПОЭТОВ он выделяет рэперов Окси и Нойза!

Цитирует строчки из их песен наизусть и пытается вспомнить куплет «Касты» из трека «Вокруг шум», затем восхищается конструкцией «впятером… где-то под Питером».

Парфёнов же, как и Быков, — образованный человек. Пушкина наизусть читает, Рубцова там Николая, Мандельштама обожает, а тут выдаёт нойзовское: «Жить птицами в метро, чирикать в вестибюле, в тоннелях гнёзда вить, порхать под потолком» — и утверждает, что «такое не бывает случайно».

Может, господину Парфёнову подарить сборники настоящих современных поэтов, чтобы он не выглядел нелепо? Дмитрий Мельников, Александр Кабанов, Анна Долгарева, Всеволод Емелин – ни о чём не говорит?

Окси с Нойзом — отличные рэперы, а местами очень крепкие текстовики, но зачем же всех обманывать?

А-а-а, может, потому что Окси, Нойз и «Каста» необходимы болтуну Парфёнову (который, очевидно, ни в рэпе, ни в современной поэзии не шарит), чтобы продвигать свою политическую повестку, которую он так активно мусолит в своём ютубовском «Намедни», куда, кстати, уже сходил Окси со своей песней. Тут же дело не в том, что Парфёнов искренне считает современный рэп поэзией — нет, конечно, — он в этом ничего не понимает, зато он знает, кого и когда надо процитировать, чтобы складывалась нужная картинка.

А Маяковский в эту вашу нужную картинку не вписывается, поэтому приходится скрупулёзно его делить, разделять, резать, глаза на что-то закрывать. Вот и славно. Мучайтесь!