Сказ о тульском мастере Левше, ковиде и нано-гвардейцах

Поведаю, детки, я вам не спеша,
Пока самоварчик кипит,
Как доблестный тульский наш мастер Левша
Подковывал вирус Ковид.

Левша, если кто-то не знает, у нас
Бессмертный народный герой,
Он жил при Петре, и потом, и сейчас,
Короче, он вечно живой.

Ковал на скаку он и зайцев, и блох,
Ковал он победы и мир,
А этой весною — фигак! — занемог,
Всех нано-чудес командир.

Ни водка не лечит, ни скоттиш вискарь,
Который он пил на пари,
С которого чуть ли не умер он встарь,
Но встал и сказал: «же ву при».

И вот вдруг «корона» на Тулу пришла —
Столица-то рядом совсем!
И крякнул Левша наш, такие дела,
Лежит, 39’7.

Вскипело к тому ж от бессильных обид
У мастера сердце в груди:
Ведь даже премьера зловещий ковид
Уделал и не пощадил.

Лежит в Коммунарке в больничке премьер,
В отдельных покоях, ну да,
Но на фиг покои, когда, например,
Не вертится рядом звезда,

Любимый певец по фамилии Лепс,
И песен ему не поёт?
А Лещенко, хоть и с короной певец,
Обратно туда не придёт.

И, тульскую водку шотландским запив,
Воскликнул, шатаясь, Левша:
«Не будет покоя, покуда я жив,
Тебе, смертный дар США!

Вертел твоих ёжиков я на ...э
Найду я управу на гнид!
Я нано-гвардейцев сейчас накую,
Мы быстро зачистим ковид».

Неделю гудел оборонный завод,
Звенели и грелись станки,
Ковали мы нано-победу — и вот,
Рабочие сжав кулаки,

Выходит Левша и, взглянув на обком,
На Ленина с кепкой во рту,
Взмахнул и одним, и другим кулаком
И крикнул: «Ребята, ату!»

И топот невидимых маленьких ног
Пронёсся к кремлю и вокруг,
И солнце из туч, как гвардейский сапог,
С сиянием вылезло вдруг.

И в Туле, в Заокском, в Москве и в стране
Больные из коек прыг-прыг,
Все мигом забыли о карантинé
И жалобах мелких барыг,

Которые слезно просили бабла
За свой расслабон и простой.
На десять минут отодвинув дела,
Окрепший, родной и простой,

По телеку бодро вещает премьер,
Что снова здорова страна,
Что нано-гвардейцы повсюду теперь
Всё чистят от нано-г***а,

Что граждане все в нано-чипах теперь,
Что у навальнистов их два.
Ликуйте, Анадырь, и Тула, и Тверь,
Сияй, дорогая Москва!