Русский поэт на тропе войны

Мир — это не дар. Мир — это работа.

Когда мира нет — за него приходится воевать.

Казалось бы: прописные истины. Но нет.

За неимением ответов, вокруг истории русской литературы, происходит какое-то непрестанное вялое передёргивание.

Читаю глянцевый журнал про жизнь звёзд, мне там уделили аж второй разворот целиком: ах, писатель, ах, уехал на войну, ах, разве так можно.

Автор статьи снисходительно цедит: да, раньше тоже уезжали на войну, но никогда не участвовали в захватнических войнах.

Посмотрел тираж журнала: 500 тысяч на Россию и ещё 80 тысяч на Украину.

И думаю: этот парень действительно такой тёмный, или осмысленно врёт?

Ничего не буду говорить про недавний конфликт в Крыму, нынешний на Донбассе и даже в Сирии — тут ещё вопрос, кто и кого захватил.

Но! Совершенно очевидно, что Лев Николаевич Толстой, равно как Павел Катенин, Михаил Лермонтов, и ещё десятка полтора поэтов, занимались на Кавказе именно что «захватническими войнами». Равно как Денис Васильевич Давыдов, воюя с Турцией, с целью присвоения контролируемых Турцией территорий.

Фото: соцсети

И Пушкин, прослуживший по сути ополченцем, волонтёром на следующей русско-турецкой, тоже отлично понимал, кто на кого напал. Напала в тот раз Россия.

И тем же позже занимался и Владимир Гаршин, и напала тогда тоже Россия.

Владимир Бенедиктов, как и упомянутый выше Денис Давыдов, участвовал в подавлении польского восстания.

Константин Батюшков и Евгений Баратынский участвовали в аннексии Финляндии, принадлежавшей тогда шведам.

Этот список огромен, русская литература просто перенаселена офицерами и солдатами.

И если вы скажете, что это было давно, нам остаётся только лениво напомнить, что на очередную аннексию земель Финляндии, крайне необходимых нам в преддверии очередной мировой, целыми курсами рвались выпускники Литинститута — просто в очередь стояли, и затем там воевал Борис Слуцкий, по-гусарски отчитывавшийся, что у него из плеча «мяса осколком выдрало на целую котлету», и Михаил Луконин, и многие-многие иные.

Фото: kprf.ru

А чуть позже Владимир Луговской и Евгений Долматовский участвовали в очередной «аннексии» Западной Украины и Западной Белоруссии — земель, отхваченных поляками в ходе Гражданской войны.

Мы не будем перечислять вам все имена русских литераторов за три минувших века, имевших отношение к ратному делу, — их сотни.

Вы можете относиться ко всему этому плохо, можете хорошо — это не имеет значения.

Просто не врите, и всё. Это же просто: не врите.

Но нет, берут интервью у писателя Владимира Сорокина, и он тоже цедит, что на войну русские литераторы шли не по своей воле.

Нет, Володя, по своей.

Исключительно по своей.

Ты по своей воле никуда не пойдёшь, а они именно что — шли.

Исключения — поэты Лермонтов и Полежаев на Кавказе, но и эти исключения, знаешь ли, весьма сомнительны. Потому что оба названных проявляли там невиданное мужество и были отличными офицерами. А могли бы и не быть. Могли бы в тыловые службы затесаться, а не лезть в самое пекло.

Фото: скриншот youtube

И ещё позёрами они были — просто восхитительными позёрами. Чего стоит только тот случай, когда Лермонтов пригласил двух других офицеров отобедать на одной горке, и только к финалу обеда те двое догадались, что они сидят напротив позиций горцев и их могут застрелить в любой миг. Позёр же, да?

И ещё, конечно же, про Льва Толстого вспоминает Сорокин: как же без Толстого. Почитайте, говорит, «Хаджи-Мурат».

Что ж, мы читали, нам понравилось. Ещё давайте почитаем его повесть «Казаки» и его кавказские очерки, «Севастопольские рассказы» его почитаем и хотя бы один фрагмент про батарею Тушина.

Толстой пришёл к весьма сложным пацифистским взглядам, пройдя огромный путь. А вы пришли туда сразу, не разуваясь, сели и объявили, что вы «как Лев Толстой».

Фото: diletant.media

Лев Толстой Сорокина бросил бы под курьерский поезд вместо Карениной, ничего иного ему его пацифизм не продиктовал бы.

Ах, да, чуть не забыл.

Уже раз двести какие-то неведомые мне «философы» и прочие «мыслители» написали, что у дворян так было «принято» — служить.

Какое чудесное объяснение! Тогда было принято умирать, а сейчас принято сидеть на даче и осуждать войну: просто восторг. А если б вдруг сегодня было принято иначе, вы бы, наверное, встали в строй?

Ну и жонглёры.

Нет, ребята, не было так принято. Обязательную воинскую службу для дворян отменила ещё Екатерина II, поэтому дворяне могли даже на войну 1812 года не явиться.

И многие так и сделали.

Но не русские поэты. Русские поэты сделали наоборот.

Потому что, говорю, мир — это не дар. Мир — это работа и служение.

Я — за мир. А за кого вы — я не знаю.

Да мне и всё равно.