"Любовный треугольник — это мучительно": жизнь Муслима Магомаева

Муслима Магомаева в Советском Союзе любили по-настоящему. Молодой, красивый, артистичный, с шикарным баритоном — его песни о любви покоряли женские сердца по всей стране. Так искренне и точно об этом чувстве мог петь только он. 

Ни один правительственный концерт не обходился без участия Магомаева, и лучшие зарубежные сцены боролись за то, чтобы получить его в свою труппу. Но из СССР певца выпускали редко и неохотно. Это, впрочем, не мешало ему быть в тренде — исполнять в том числе лучшие и сложнейшие оперные арии и выпускать пластинки, достать которые было невозможно. 

Известно, что Магомаев придавал большое значение числам, его счастливым числом было 17. И это совсем не случайно — он родился 17 августа, и день рождения праздновал только в Баку, своем родном городе.

О яркой, талантливой и насыщенной биографии Муслима Магомаева и о главной "мелодии" его жизни — оперной диве Тамаре Синявской — в материале РЕН ТВ. 

Детство и юность Муслима Магомаева

Муслим Магометович Магомаев родился в Баку 17 августа 1942 года в артистической семье. Отец был театральным художником, мать — драматической актрисой, дед — известным азербайджанским композитором, основателем народной оперы, его имя носит Азербайджанская государственная филармония. 

Выбирая между живописью, театром и музыкой, Магомаев пошел по стопам деда. В своих мемуарах он писал:

Путь Муслима по дороге деда-композитора решили начать с рояля. С трех лет мальчик уже подбирал мелодии, а первое собственное произведение сочинил в пять и запомнил его на всю жизнь. Впоследствии Магомаев с поэтом Анатолием Гороховым сделали из этой мелодии песню "Соловьиный час".

В 1949 году его отдали в музыкальную школу-десятилетку при Бакинской консерватории. Критерий при поступлении был один — природный талант.

Впервые об уникальном голосе Муслима заговорили, когда ему исполнилось восемь лет, — вместе с хором он старательно выводил "Спи, моя радость, усни".

Когда учительница попросила всех замолчать, Муслим продолжал петь, не слыша своего голоса — еще детского, но необыкновенно чистого и сильного. Тогда он не подозревал, что это первое соло — ступенька к небывалому успеху. 

Постепенно он увлекся вокалом — постоянно слушал пластинки, оставшиеся от деда, — Энрико Карузо, Титто Руффо, Беньямино Джильи, Марио дель Монако. Слушая записи вокальных произведений, он анализировал басовые, баритоновые, теноровые партии. Брал клавиры и пел все подряд, сравнивал то, что делали знаменитые певцы, с тем, как пел он сам. К четырнадцати годам у Муслима проснулся голос, но петь при посторонних он стеснялся. 

В школе все-таки узнали, что он поет, а поскольку вокального класса в ней не было, Муслим перешел в музыкальное училище. Его он закончил в 1959 году. 

В студенческие годы Магомаев женился на своей однокурснице Офелии. Брак оказался недолгим и подарил Магомаеву дочь Марину. Родственники жены ждали, что Муслим начнет обеспечивать семью, а он мечтал петь в оперном театре. Но устроился в Ансамбль песни и пляски Бакинского военного округа.

"Юноша из Баку покоряет мир"

Столь лестный заголовок и фотография Магомаева в журнале "Огонек" — результат поездки 20-летнего исполнителя на VIII Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Хельсинки в 1962 году.

После выступлений в Финляндии и появления в передаче Центрального телевидения Магомаева начали узнавать на улице, а первым шагом к исполнению мечты стала стажировка в Азербайджанском театре оперы и балета.

В 1963 году у прессы вновь появился повод восторженно написать о Магомаеве. Сдержанное информационное агентство ТАСС не скупилось на комплименты: 

"Его великолепные вокальные данные, блистательная техника дают основание говорить, что в оперу пришел богато одаренный артист".

Это была реакция на выступление в рамках Декады культуры и искусства Азербайджана в Кремлевском дворце съездов. 

"Что-то произошло с залом, когда я вышел на сцену в последнем концерте, который транслировало телевидение. Я спел "Бухенвальдский набат", а затем каватину Фигаро. После каватины, исполненной на итальянском языке, слушатели начали скандировать и кричать "браво". В ложе сидела министр культуры Екатерина Алексеевна Фурцева, рядом с ней Иван Семенович Козловский. Они тоже непрерывно аплодировали. Я кивнул дирижеру Ниязи, и мы повторили каватину уже на русском языке. Потом в газете "Правда" профессор Захаров написал в рецензии на этот концерт, что я спел по-русски еще лучше, чем по-итальянски..." — вспоминал Магомаев в своей книге "Любовь моя — мелодия".

Позже Муслим с присущим ему незаурядным чувством юмора назовет Кремлевский дворец своим родильным домом.

Осенью того же 1963 года в Концертном зале имени Чайковского состоялся его первый сольный концерт, и вскоре во всей стране не осталось человека, который не знал бы, кто такой Муслим Магомаев. Всего в 31 год он стал народным артистом СССР.

Стажировки в Италии

В 1964 году Магомаев уехал на стажировку в миланский театр "Ла Скала". Италия — родина бельканто, и это не только благотворно сказалось на исполнительских возможностях Муслима, но и существенно расширило его духовный горизонт. Он навсегда остался сторонником итальянской школы пения, ему великолепно удавались арии Фигаро и Скарпиа, Мефистофеля и Онегина. 

Во время стажировки он познакомился с директором театра Антонио Гирингелли, который относился к молодому певцу с особым вниманием и симпатией. Занятия по вокалу проводил маэстро Дженарро Барра — известный исполнитель, обладавший завидной энергией и жизнелюбием. Педагогом-репетитором по разучиванию оперных партий стал Энрико Пьяцца, в свое время ассистировавший великому Артуро Тосканини. 

Во время второй стажировки в "Ла Скала" Магомаев готовил партию Скарпиа в "Тоске" Пуччини. Его коллегами во время поездки стали Владимир Атлантов, Хендрик Крумм, Виргилиус Норейка и Ваган Миракян. 1 апреля 1965 года стажеры выступили с концертом на малой сцене театра — "Ла Пикколо Скала". Муслим спел среди других песен "Вдоль по Питерской". Зал был полон, принимали замечательно. Так на русской ноте под крики "браво" закончилась его итальянская эпопея.

Французский триумф Муслима Магомаева

Летом 1966 года Магомаев впервые попал во Францию, где ему предстояло выступление на сцене знаменитого столичного концертного зала "Олимпия" в составе большой группы советских артистов. 

Старейшая в Европе газета русской эмиграции — парижская "Русская мысль", — писала:

"Молодой певец Муслим Магомаев прислан из Баку и представляет собой Азербайджан. Он выступает последним номером, и публика не хочет его отпускать, устраивает ему более чем заслуженную овацию. Но когда Магомаев исключительным по красоте баритоном поет арию Фигаро по-итальянски, с прекрасной дикцией, отличным произношением и соответствующей живостью, публика буквально начинает бесноваться. Затем он садится за рояль и, превосходно аккомпанируя себе, поет по-русски "Стеньку Разина" и "Подмосковные вечера" — две вещи, казалось бы, набившие оскомину даже у французов, но в его исполнении все интересно..."

В 1969 году Магомаев вновь приехал во Францию — в Канны, где проходил очередной Международный фестиваль грамзаписи и музыкальных изданий (MIDEM). Муслим участвовал в конкурсе в разделе "Эстрадная музыка". Записанные им пластинки разошлись фантастическим тиражом в четыре с половиной миллиона экземпляров. Певец получил "Золотой диск". Всего таких дисков у Муслима Магометовича было два — вторым его наградили в 1970-м.

Муслим Магомаев — выпускник Бакинской Консерватории

В 27 лет Муслим за год окончил консерваторию. Учился легко, прекрасно гармонировал мелодии, а на экзамен по фортепиано подготовил "Сонату до мажор" Моцарта в переложении для четырех рук, "Прелюдию до-диез минор" Рахманинова, первые две части "Лунной сонаты" Бетховена и отыграл программу так, что члены комиссии сказали: 

"У нас такое ощущение, что мы принимаем экзамен не на вокальном отделении, а на фортепианном факультете".

На государственный экзамен Магомаева пришло столько людей, что никакой зал не мог вместить всех желающих. Пришлось открыть окна и двери — люди слушали своего кумира с улицы. 

Победа на фестивале в Сопоте

В конце лета 1969 года в польском Сопоте состоялся IX Международный фестиваль эстрадной песни. От СССР приехал Муслим Магомаев. В первый день конкурса участники представляли свою любимую песню. В интервью газете "Советская культура" артист говорил:

"Я пел "Вдоль по Питерской". Выбор этот не был случайным. Очень верю в обаяние и силу старых русских песен. Аранжируя ее для эстрадного оркестра, мы отнюдь не старались придать ей современный колорит. Главное было для нас — бережно сохранить традиции. Ведь у песни этой долгая и славная сценическая жизнь. И не ошиблись. Ее очень тепло принял сопотский зритель".

Второй день фестиваля был по традиции "польским" — это был конкурс исполнителей. Муслим выбрал песню Кшиштофа Садовского "Именно в этот день". Он вспоминал:

"Мне прислали клавир без всяких пометок, без авторских ремарок относительно темпа, характера музыки. Только мелодию и гармонию. Делалось это сознательно, для того, чтобы исполнитель смог продемонстрировать, как он сам чувствует песню, какой видит ее. Проиграв мелодию песни Садовского, я представил ее как красивую мелодичную песню в итальянском духе. <…> Исполнив ее в Сопоте, я увидел на лицах польских слушателей и удивление, и радость. Оказывается, эту простую танцевальную песенку можно петь и по-другому. Ее автор Кшиштоф Садовский сам позвонил мне и сказал, что даже не представлял, что его песню можно исполнить так, как пел я. Он был очень доволен".

На конкурсе певцов за это исполнение Муслим Магомаев получил первую премию. 

В чем уникальность Муслима Магомаева

XX век принес славу многим замечательным певцам, но мало кто из них заслужил сравнение с Орфеем. Миллионы людей по праву называли Орфеем Муслима Магомаева. Он был не только великим певцом, талантливым композитором, великолепным пианистом, но и искренним, мудрым человеком. 

Его неповторимый красивый голос (мягкий баритон, плавно переходящий в высокий бас, — редкое природное явление), безупречный артистизм, яркий темперамент и душевная щедрость покоряли людей. 

Со времен Шаляпина такого взлета в вокальной культуре не было. Как образно сказал известный молдавский композитор Константин Руснак: 

"Это был могучий набат, словно грома раскат, который пронесся на гребне двадцатого века…"

Магомаев обладал запоминающейся сценической внешностью. Высокий, подтянутый, при появлении на сцене он сразу завладевал вниманием зрителей. Стиль пения Магомаева — это четкая дикция, интонационная точность вокальной фразы, подлинность переживания, глубокий и проникновенный лиризм. 

В своей книге "Любовь моя — мелодия"" он признается: 

Возможно, исток необыкновенного воздействия на слушателей исполнительского искусства Магомаева в том, что оно связано не с "голосовой механикой", а с движением "от сердца — к голосу". Именно об этом говорил певец, отмечая, что его голос, идущий из глубин его существа, требовал отдыха, чтобы "душа перевела дыхание". 

Диапазон исполнительских возможностей Муслима Магомаева был невероятно широк: от опер до мюзиклов, от народных песен до вокальных произведений азербайджанских, русских, западноевропейских композиторов. 

Он мог петь и нежные задушевные песни, и песни, требующие от артиста особой экспрессии и выразительности. Магомаев свободно выходил за пределы баритонового репертуара. Так, при исполнении русской народной песни "Вдоль по Питерской" его голос звучит как бас-баритон. А в неаполитанских песнях "Вернись в Сорренто", "Гранада"  он предстает как блестящий тенор.

Огромная популярность Муслима Магомаева

В конце 1960-х Муслим Магомаев стал настоящей суперзвездой с миллионами поклонников. В то время считалось, что только в другом мире — там, где выступают The Beatles и The Rolling Stones — существуют неистовые фанаты, от которых можно ждать чего угодно. Но оказалось, что и в Советском Союзе поклонники любимого артиста могут устроить безумства покруче американских.

"Я присутствовал на многих концертах, в которых пел Муслим Магомаев, и ни разу не было случая, чтобы ведущий успевал назвать полностью имя и фамилию артиста. Обычно уже после имени "Муслим" раздаются такие овации, что, несмотря на самые мощные динамики и все старания ведущего, фамилия "Магомаев" безнадежно тонет в восторженном грохоте", — вспоминал друг Магомаева поэт Роберт Рождественский. 

Широко известна легенда, согласно которой после одного из выступлений поклонники пронесли машину Магомаева по улице. Причем версии расходятся: согласно одной, автомобиль несли по улицам Одессы до самой гостиницы. 

На самом деле все происходило после концерта на московском стадионе. Автомобиль ЗИС должен был увезти Магомаева и знаменитого дирижера Юрия Силантьева с женой и маленьким ребенком. Когда все сели в машину, к ней подошли несколько молодых людей, которые подняли тяжеленный ЗИС с пассажирами и понесли его, но метров через пять устали и поставили на землю.

О другом случае рассказала сводная сестра Магомаева Татьяна (дочь его мамы от второго брака): 

"Несколько лет Муслим жил в гостинице "Россия", а мы с мамой иногда навещали его. Один раз мы вышли из гостиницы и уже сидели в такси, а Муслим стоял рядом в белом костюме. Вдруг кто-то из фанатов увидел его, сразу набежал народ. Через минуту на белом костюме не осталось ни одной пуговицы, оторваны были и карманы: поклонники взяли на память. Муслиму пришлось идти переодеваться и выходить через другую дверь".

Как появилась легендарная песня 

Песня, которую миллионы людей знают в основном по первой строке припева — "О море, море", на самом деле называется "Синяя вечность". Впрочем, и название, и даже слова у нее появились далеко не сразу.

Шел 1969 год. Карьера Магомаева была на взлете, Муслим был молод, свободен и прекрасен, он сражал наповал своим обаянием.

Однажды он ужинал с друзьями в ресторане, и вдруг в голове у него прозвучал отрывок мелодии. В ней было немного Италии, которую Муслим полюбил со времен стажировки в "Ла Скала", порыв соленого шторма и неистощимые запасы жизненной энергии. Магомаев схватил первое, что попалось под руку — крахмальную салфетку — и стал записывать ноты.

Позже он попросил своего бакинского друга, молодого инженера Геннадия Козловского, настоящим призванием которого была поэзия, написать текст будущей песни. После недолгого раздумья Козловский предложил: "А как тебе такая строчка: "О море, море"?

Магомаев сел за рояль и пропел фрагмент в полную силу. Получилось великолепно. После этого Козловский принялся за текст, из которого то и дело приходилось вымарывать крамольные места вроде "Море, возьми меня в дальние страны". Главлит (советский орган цензуры) такого никогда бы не пропустил. В итоге "страны" заменили на "дали" и в таком виде строчка осталась в тексте.

Когда работа была закончена, Магомаев уехал в Москву, а через пару недель позвонил оттуда Козловскому: "Включи скорее телевизор!" Там шла премьера их песни.

Именно на композицию "Синяя вечность" Магомаев затем снимет на скалистом морском берегу первый в СССР музыкальный клип.

Интересно, что "Синяя вечность" — не единственное детище тандема Магомаева и Козловского. У них есть еще один прекрасный совместный "проект": дочь Муслима от первого брака Марина и сын Геннадия Александр создали семью. Они живут в США, у них есть сын. У него несколько имен, и одно из них — Муслим.

Любовь всей жизни

В начале октября 1972 года в Баку шла Декада искусства России. На одном из концертов, проходивших в здании Азербайджанской филармонии, Роберт Рождественский подвел к солистке Большого театра Тамаре Синявской своего друга Магомаева. Тот застенчиво протянул ей руку: "Муслим". Тамара Ильинична засмеялась: "Зачем вы представляетесь, ведь вас знает вся страна!" 

Они встретились глазами — и уже не смогли оторваться друг от друга: часами гуляли по бульвару, катались на фаэтоне, любовались морем.

"Казалось бы, обычное светское знакомство, но у меня сразу возникло приятное ощущение уюта и симпатии", — вспоминал певец.

Два года Муслим добивался любви Тамары. Она была замужем и уйти от мужа, талантливого артиста балета, решилась не сразу. 

"Любовный треугольник — это мучительно для всех, — писал Магомаев в своих мемуарах. — Но мы уже не могли не видеться". 

Синявская уехала в Италию на стажировку, и он звонил ей каждый вечер. Тратил все деньги на телефонные переговоры. Именно в этот момент в репертуаре певца появилась песня "Мелодия" — 

"Ты моя мелодия, 

Я твой преданный Орфей… 

Дни, что нами пройдены, 

Помнят свет нежности твоей".

Они поженились в 1974-м. С Тамарой Ильиничной Магомаеву удалось построить настоящую семью. Правда, поначалу между ними то и дело вспыхивали ссоры. Два состоявшихся человека, оба с сильными характерами. Бывало, что Муслим хлопал дверью, а однажды даже улетел в Баку.

Ситуацию спасла композиция "Прощай, любимый", написанная для Синявской Александрой Пахмутовой и Николаем Добронравовым. Услышав трогательное исполнение жены, Муслим вернулся домой. 

"Первые годы совместной жизни мы часто ссорились, — не скрывал Магомаев. — Но умели и мириться. Однажды здорово повздорили, Тамара ушла в дальнюю комнату. Я же решил помириться, вышел на балкон, перелез через перила и по карнизу 15-го этажа прошел 10 метров. Заглянул в окно и сказал жене со смехом: "Ку-ку!". Когда Тамара увидела меня, она в ужасе села прямо на пол".

Постепенно Тамара научилась гасить все конфликты. Чувствовала, что за вспыльчивостью Муслима скрывается ранимый человек. В ее лице Магомаев обрел мудрую, все понимающую жену. 

На самом деле певец старался не скандалить с супругой, предпочитая удалиться, а не подливать масла в огонь при конфликте. Музыкант умел уступить, быстро отходил, хотя и отличался вспыльчивостью. Рядом с ним становилась мудрее и терпимее и Тамара Ильинична. 

Споры часто касались творческих вопросов, но на жизнь пара смотрела одинаково — вот она, их "формула любви".

"За все годы жизни с Тамарой мы были счастливы так, как могут быть счастливы только птицы в свободном полете", — говорил Муслим Магометович.

Еще одна грань таланта Муслима Магомаева

Отец Магомаева был театральным художником. Оформляя сцену для одной из постановок в Майкопе, он и встретил свою будущую жену Айшет. Она была драматической актрисой и выступала под эффектным псевдонимом Кинжалова. Работы Магомета Магомаева никто из членов семьи оценить так и не смог: тот не собирал архив, а все наброски почему-то уничтожал. 

Муслим Магометович не знал своего отца: он погиб на фронте, когда мальчику было чуть больше двух с половиной лет. С кистью и карандашом умел обращаться и дядя Джамал, заменивший Муслиму отца.

Видимо, талант живописца передался Магомаеву по наследству: в детстве он много и самозабвенно рисовал. Потом другое, гораздо более сильное призвание вытеснило это увлечение.

И вот после завершения карьеры Магомаев снова занялся живописью. Множество своих работ он раздарил, часть осталась на стенах его московской квартиры. 

Однажды Муслиму Магометовичу предложили устроить персональную выставку его работ в Пушкинском музее. Но Магомаеву редко изменяло чувство меры, поэтому он назвал эту затею безумием, напомнив, что он всего лишь художник-любитель.

Картины он предпочитал писать на природе, когда уезжал летом на дачу. Там Магомаев создал серию портретов знаменитых людей: Гейдара Алиева, Пушкина, Чайковского, Бетховена, Верди, Рахманинова…

Последние годы Муслима Магомаева

Муслим Магомаев ушел со сцены в самом расцвете славы в 1998 году — был невероятно строг к самому себе и в какой-то момент понял, что пора. 

Кроме занятий живописью, он активно общался с поклонниками в интернете. Писал музыку — фрагменты выкладывал на своем сайте, а потом на форуме обсуждал детали с подписчиками. Они с удивлением отмечали, что для звезды такого уровня Муслим Магометович "был очень friendly". А еще он был очень открытым, активным и эмпатичным… 

Одну из последних песен, "Прощай, Баку" на стихи Сергея Есенина, Магомаев записал в 2007-м. Спустя год — 25 октября 2008 года — певца не стало. Он умер рано утром на руках жены от сердечного приступа. Похоронен Муслим Магомаев на Аллее почетного захоронения в Баку, рядом со своим дедом.