"Мы с этими технологиями давно живем": за что дали Нобелевские премии по физике — 2018
Сегодня были объявлены обладатели Нобелевской премии по физике в 2018 году. Ими стали Артур Эшкин, Жерар Мур и Донна Стрикленд за открытия в области лазерной физики. В интервью РЕН ТВ директор физического института РАН им. П.Н. Лебедева Николай Колачевский рассказал, за какие конкретно открытия присудили премию в этот раз.
"Сама эта Нобелевская премия связана с сильными, интенсивными лазерными полями. Первая часть премии посвящена так называемому оптическому пинцету. Это Артур Ашкин, известный физик, который много работал в лазерной физике. И смысл первой части Нобелевской премии заключается в том, что если я возьму лазерное излучение и сфокусирую его линзой в какой-либо среде, я могу в центре этого пятнышка захватить какой-нибудь предметик. Это и есть так называемый оптический пинцет. Причем очень миниатюрный я могу захватить предмет и им манипулировать.
При этом я могу перетаскивать сразу несколько наночастиц. И в чем преимущество лазерной физики: я могу не только в точку сфокусировать излучение, но могу в какую-нибудь картинку — звездочку, решетку и так далее. И эта технология уже широко используется, когда нужно какую-то частицу, клетку перенести на какую-то поверхность и сделать это аккуратно, не разрушая ткань.
Я даже удивился, когда премия была анонсирована, потому что мы с этими технологиями давно живем. Они настолько привычны стали в лаборатории, что уже не помнишь, откуда это взялось.
А вторая часть Нобелевской премии — Жерару Муру и Донне Стрикленд — это тоже очень интересная технология, она очень востребована, по усилению фемтосекундных мощных лазерных импульсов. Это когда есть задача по открытию сверхсильных лазерных полей. Обычно это делают с помощью очень коротких скоростей — фемтосекундных, это 10 в минус 15 степени, это скорости, как примерно электрон по орбите в атоме крутится. Но если я такой импульс попытаюсь усилить, скорее всего, он эту среду разрушит. Коллеги предложили метод, когда этот импульс с помощью спектральных приборов растягивают во времени, делают его более длинным, но слабым по интенсивности. Потом его можно усилить, а когда он приобретет высокую энергию, опять, с помощью тех же дефракционных приборов, его сжать. Получаются крайне короткие сверхвысокоинтенсивные импульсы.
В последние 10 лет идет использование сверхсильных лазерных полей для ускорения частиц. Таким импульсы помогают ускорять частицы — электроны, протоны — не хуже, чем ускорители. Получаются такие лазерные ускорители, которые могут использоваться в медицине, в практических исследованиях и так далее", — рассказал Николай Колачевский.
Рассуждая о том, что в последние годы Нобелевские премии российские специалисты в принципе не получают, физик назвал две причины происходящего.
"Во-первых, представительство наших ученых на мировой арене. Надо номинировать кого-то — у нас даже с этим не очень здорово. Я не знаю, кто сейчас в РФ может номинировать на премию. Этим надо заниматься целенаправленно, подготавливать почву и выдвигать людей. Второй момент — то, что российские ученые не очень хорошо интегрированы в мировое сообщество. Особенно этот провал 90-х годов очень сильно нас выкинул. Либо люди уехали жить за границу и превратились в иностранных ученых. Остались либо большие энтузиасты, либо большие патриоты. Я не думаю, что отсутствие номинации среди россиян — это какое-то специальное предвзятое отношение", — резюмировал физик.