Что такое война: как Абхазия защищалась от агрессии Грузии
В Абхазии сегодня очень внимательно следят за настоящим взрывом антироссийской истерии в Грузии. Жители именно этой республики, наряду с Южной Осетией, лучше всего знают, насколько далеко Тбилиси может пойти в своей агрессивной политике. Для Абхазии все то, что происходило в последние десятилетия, — это не просто история, это жизнь.
Не обязательно смотреть на карту, чтобы оценить прелести географического положения этой маленькой страны. Лучше подняться на Иверскую гору. В районе Гудауты бушует гроза. А когда ясно, виднеются турецкие берега, Батумское побережье, Грузия, российский Северный Кавказ и пограничный переход со стороны Сочи. Он теперь единственный по суше путь в Абхазию.
Из-за волнений в Грузии границу с ней закрыли. Но серьезных проблем оттуда после признания независимости страны Россией не ждут. Это скорее протест грузинским попыткам снова подменить понятия.
"Кто оккупировал Абхазию? Как оккупировали? Русские оккупировали, оккупировали!? Мы Богу молимся, что они стоят здесь, российские войска!" — говорит Леонид Ардзинба, не исключая, что грузинские власти ждут нового момента "полезть" на соседа.
Это брат президента Владислава Ардзинбы, героя, командира сопротивления начала 90-х. Тут, на "Брехаловке", собираются старейшины, боевые товарищи. Кофе, домино, беседы о злободневном. Недавно вот ходили слухи, что нашелся, наконец, иностранный инвестор на ремонт морского вокзала. Своих денег в Абхазии нет. Это мечта, чтобы в Сухум снова заходили круизные суда. Но из-за давней агрессивной позиции Тбилиси страна остается непризнанной миром.
Доктор философских наук, профессор Абхазского государственного университета Иван Тарба напоминает, что в 1930-е годы Абхазия вошла в Союз отдельной республикой. Но Сталин и Берия включили ее в Грузинскую ССР. В начале 90-х власть в Тбилиси захватили вор в законе Иоссилиани и его соратник Китовани. Свою Национальную гвардию последний и послал уничтожить Абхазскую автономию.
Иван Тарба тогда защищал мост через Гумисту. По руслу пролегала линия разграничения. Отсюда снаряды долетали даже до Нового Афона. Монастырь превратился в госпиталь и уцелел только потому, что по его территории пролегала граница 15-километровой зоны безопасности вокруг российской (еще бывшей советской) военной базы в Гудауте, куда Тбилиси сунуться не решился. Зато морем обойдя буфер, грузинские войска захватили Гагру и отрезали сообщение с Россией.
На мосту в камне лица тех, кто пядь за пядью возвращал свою родную землю. И чем ближе к Грузии, тем больше таких мемориалов. Вадим Гиндия воевал и лично знает всех этих героев. Он везет к первому сожженному грузинскому танку. Поросшая мхом машина стоит там же, где до нее с коктейлем Молотова добрался смельчак, который позже погиб.
Для трехсоттысячного народа четыре тысячи человек убитыми — потеря невосполнимая. Войну 90-х абхазы называют своей Великой Отечественной. Сам Вадим из города, который, подобно Ленинграду, был в длительной блокаде, только грузинской.
Эвакуацией занимались российские военные. Людей вывозили вертолетами. Один из них грузины сбили, в нем было 10 детей. По земле, кстати, тогда гуманитарные конвои шли под руководством Сергея Шойгу. Вадим его хорошо помнит и гордится, что жал ему руку. После короткой экскурсии по Ткуарчалу, как по-абхазски называется этот город, просит заехать с ним в гости к маме в село поблизости.
Без традиционной мамалыги ни один абхазский стол не обходится. Для гостей Вадим готовит, как положено, на костре. А блокадному Ткуарчалу, когда туда пришел голод, вспоминает, она спасала жизнь.
Когда врага выдавили, на границе встали голубые каски стран СНГ. Но все знают, что эти солдаты были россиянами. За годы работы миссии с 1994 по 2008 год 117 из них погибли от грузинских диверсий. К 25-летию начала операции в Сухуме поставили памятник миротворцу. Так и говорят: "У мира на этой земле русское лицо".