Победная песня сирийских солдат Башара Асада
Впервые за долгое время армии президента Сирии Башара Асада удалось перейти в наступление на позиции террористов ИГИЛ (запрещена в России по решению суда) и их "умеренных" коллег, всех этих группировок, в названиях которых всевозможные "ан", "аль", "ут" и т.д.
Сделать это им удалось благодаря ударам российских ВКС, которые каждый день разутюживают в щепки склады боеприпасов, тяжелую технику, узлы связи, командные пункты.
В перерыве между боев нашей съемочной группе удалось пообщаться с солдатами.
Бойцы 569-го батальона, одного из элитных подразделений правительственной армии Бараша Асада, используют преимущественно российское оружие: автомат Калашникова и самозарядную снайперскую винтовку Драгунова калибра 7.62 мм.
Их лица закрыты балаклавами, бойцы опасаются, что эти кадры могут увидеть не только друзья из России, но и недруги из числа террористов.
"Они уничтожают города, взрывают, они используют женщин и детей как прикрытие", — говорит Якуб Шбеб солдат 569-го батальона сирийской армии.
В короткие передышки после боев солдаты батальона отправляются в казарму. Правда, полуразрушенное помещение бывшей школы казармой можно назвать с большой натяжкой. Но для бойцов это почти второй дом. Здесь они спят, едят, делятся воспоминаниями о прошлом, рассказывают о своих семьях. У многих родные остались в районах, захваченных террористами. Боевой дух поддерживают новыми песнями о главном — о союзе Сирии и России в этой войне.
Большинство солдат сражаются не первый год. С родными они видятся редко — раз в три-четыре месяца. Многие служат целыми семьями.
"Я служу в армии четыре года. У меня шесть братьев, и пятеро из нас служат в армии", — рассказывает Якуб Шбеб.
Быть на передовой — это значит рисковать каждый день. И так в течение многих месяцев. Эти люди потеряли десятки боевых товарищей. Сирийцы говорят, они — простые смертные, и даже бойцы спецназа испытывают страх.
"Я человек и, конечно, испытываю страх. Но я пытаюсь с ним бороться, потому что понимаю, что сражаюсь за свою страну и наш народ. И за мою семью. Поэтому отгоняю страх", — добавляет боец.
Еще недавно у них почти не было шансов победить террористов — вопрос был только во времени. Ведь Запад не хотел реально бороться с ИГИЛ. Сирийская армия слабела с каждым днем. До того, как российские самолеты начали оказывать военную поддержку Сирии, президент Асад контролировал лишь треть страны. Еще немного и вся Сирия оказалась бы во власти террористов. Теперь у Сирии появилась надежда сохранить свое государство, а у народа — начать мирную жизнь. Солдаты в это верят и даже голубей держат в казарме как талисман.
"Я мечтаю о мире и безопасности для Сирии. Чтобы наступил мир. И еще я очень хочу жениться", — говорит Якуб Шбеб.
Наша съемочная группа побывала в гостях у сирийской семьи по фамилии Гонва. Глава семьи — 52-летний Абу, его жена Ом и две дочери. Старшей 23 года, младшей — 21. Это простые люди, таких семей в Сирии тысячи. У каждой своя маленькая драма, связанная с войной. Гонва, например, до начала боев жили неподалеку от Дамаска, в районе Духания. Однако осенью 2014 года их селение захватила одна из многочисленных группировок боевиков, которые наряду с ИГИЛ воюют против армии Башара Асада.
"Мы спали, и вдруг как будто из ниоткуда возникли вооруженные мужчины, которые приказали нам выйти из дома, угрожали оружием и насилием. Мы никогда не забудем той ночи", — вспоминает одна из дочерей Абу — Хадиль Гонва.
По словам простых сирийцев, как только террористы вошли в их селение, первым делом выгнали местных жителей из домов, вынесли оттуда все ценное. А затем захватили в плен людей, за которых можно было бы получить выкуп. В их числе оказались и Ом с дочерьми. Они пробыли в плену три недели. Женщин не тронули только потому, что террористы надеялись на них заработать деньги. Но в результате обменяли на военнопленных. Женщины до сих пор вспоминают о том времени с содроганием.
"Я не могу даже передать тот страх, который мы испытали во время похищения. Ведь ты никогда не знаешь, ударят тебя, убьют или еще что-то сделают, если вдруг скажешь что-то, что не понравится террористу. Больше всего я боюсь потерять своих родных, хотя мы уже привыкли прятаться, привыкли к взрывам", — говорит Мнаджид Гонва.
После возвращения из плена семья поселилась в Дамаске. Снимает полуразрушенный дом в той части столицы, которую контролирует сирийская армия. Семья очень бедна. Им приходится арендовать 2 комнаты и кухню за 100 долларов. Это гигантская сумма, поскольку дохода почти нет. Отец семейства перебивается случайными заработками, пытался найти работу в соседнем Ливане, но безуспешно. В разрушении страны и своем обнищании глава семьи — Абу — обвиняет террористов.
"Раньше мы жили в безопасности, в стабильной стране. А теперь каждый раз, как мы выходим из дома, мы боимся, что какой-нибудь головорез может нас убить", - рассказывает Абу Гонва.
Взрослые дочери Абу несколько лет назад надеялись получить образование и работу, но сегодня понимают: ближайшее будущее весьма туманно.
"Пока некоторые наши молодые мужчины покидают страну, чтобы избежать службы в армии, мы вынуждены просить помощи у других. И слава богу, что Россия пришла на помощь! Надеюсь, что русские будут и дальше помогать, и это поможет разрешить сирийский кризис", — надеется Мнаджид Гонва.
Эти люди жалеют только об одном, что военную помощь Россия оказала только сейчас.
"Я бы хотела поблагодарить российского президента, и надеюсь, что русские никогда не столкнуться с тем, что пережили сирийцы. Мы чувствуем себя сильнее благодаря поддержке таких сильных стран как Россия и Иран", — добавляет Мнаджид.
Несмотря на бедность, эта сирийская семья, в отличие от многих, не убежала в Европу раньше и тем более не собирается покидать страну теперь, когда Сирии помогает Россия.
"Русские — настоящие друзья сирийцев, которые долгое время оказывали нам гуманитарную помощь, а теперь еще и поддерживают с воздуха", — говорит солдат Якуб Шбеб.
Сегодня Россия имеет множество друзей по всему миру, но и множество недругов, которые не перестают упрекать русских в агрессии. Хотят ли русские войны? Если войной называть защиту собственных интересов, если война — это отстаивание семейных ценностей, то тогда — да, за это Россия всегда воевала.