В России будет возможен легальный ввоз незарегистрированных лекарств
Громкая история Екатерины Конновой - мамы неизлечимо больного ребенка, которую задержали при попытке продать остатки незарегистрированного в России лекарства, получила долгожданное продолжение. И, кажется, решила многолетнюю врачебную и законодательную коллизию. Женщину арестовали, потому что ее желание помочь и продать препарат нуждающимся попало под закон об обороте наркотиков. Позже дело закрыли. Но оно создало прецедент. Вся страна пыталась понять: как же быть, если нужно лекарство, которое здесь запрещено покупать. И вот законодатели, Минздрав, МВД и общественники все обсудили и нашли выход.
Екатерина Коннова достаёт из верхнего ящика комода, доверху наполненного лекарствами, микроклизму с диазепамом. Без инъекций этого препарата её тяжелобольной сын Арсений просто не может жить – инъекция спасает его от приступа эпилепсии. Пять таких же ампул она хотела продать через интернет 2 месяца назад и оказалась в центре громкого скандала: Екатерину пытались обвинить в торговле наркотиками, но тогда общественное мнение и здравый смысл всё-таки взяли верх. Стало очевидно, что никакого злого умысла в действиях мамы, которая хотела «продать излишки» и помочь другим больным детям, не было. Громкая дискуссия свелась к выводу: надо что-то делать со списком лекарств, незарегистрированных в России, но жизненно необходимых тяжелобольным детям. Спустя 2 месяца мы спрашиваем Екатерину: изменилось ли что-то?
"Я не знаю, кто Скворцовой сказал, что у меня всё есть. У меня ничего нет, у меня ничего не было, меня как обеспечивал фонд, а точнее – фонды, так и обеспечивают, хотя по законодательству у нас есть индивидуальные закупки, индивидуальные лекарства, но я не получаю ничего, с горем пополам выбиваю что-то через фонды", - говорит Екатерина Коннова, мама тяжелобольного ребёнка.
Фамилия главы Минздрава звучит неслучайно: родители тяжелобольных детей очень удивились данным из газетного интервью Вероники Скворцовой, в котором она заявила, что в незарегистрированных лекарствах нуждаются всего семь детей в стране. В записанном видео родители эту цифру подкорректировали. По их данным, в «лекарственной запрещёнке» нуждается 23 тысячи человек.
Но на этой неделе представители благотворительных фондов, эксперты провели встречу с министром. Там как раз все животрепещущие «лекарственные вопросы» и обсуждались. И главный из них: что делать, если здесь и сейчас – в буквальном смысле – продлить жизнь ребенку с эпилепсией, ДЦП или онкологией может препарат, в России вообще не зарегистрированный, либо еще не прошедший клинические испытания. Один из возможных путей – расфасовка ввезенных пока нелегальных в так называемой «детской дозировке», этим могли бы заняться 206 российских аптек, имеющих лицензии на работу с наркосодержащими препаратами. Все сошлись во мнении, конструктивный диалог начался.
"Имея субстанции в мелких фасовках, производственные отделы могут сами изготовить препарат в детской дозировке, ректальные свечи, сиропы и различные растворы для применения внутрь. Этот вопрос находится в очень серьезной проработке", - рассказала Вероника Скворцова, министр здравоохранения РФ.
После громкой истории Екатерины Конновой интернет-форумы, на которых родители страдающих от страшных недугов детей пытались купить и продать лекарства, были закрыты. Но такие стихийные сетевые магазины возникают снова и снова. Потому что проблемы с доступом к сильнодействующим обезболивающим, которые так необходимы пациентам хосписов, по-прежнему не решены.
В ближайшее время в России станут легальными 6 новых противоэпилептических зарубежных препаратов, еще столько же проходят клинические испытания. Прорабатывается и вопрос начала производства и новых отечественных образцов.
Есть ожидания, что диазепам все-таки появится в России, что Московский эндокринный завод сможет наладить его производство, но когда это произойдёт, пока неизвестно. Очень хотим дождаться появления новых лекарств в России и потом поблагодарить Минздрав, пока этого нет, радоваться нечему.
Только время работает всё равно против больных детей: сыну Екатерины Конновой Арсению стало хуже. Чтобы снимать боль, врачи в паллиативном отделении больницы вынуждены были перейти на самые сильнодействующие препараты.