Как чиновники искусственно создали дефицит онколекарства для детей
На этой неделе в СМИ появилась информация о том, что с начала этого года один из производителей лекарства для лечения тяжелых онкологических заболеваний не выпустил ни одной ампулы препарата. Сразу заговорили о дефиците этого лекарства.
В Минздраве ответили: никакого дефицита, больные могут получить препарат без проблем. Но когда мы начали собственное расследование этой истории, выяснилось: в российские больницы этот препарат поставляют всего две отечественные компании. Как раз одна из них лекарство не выпускала, и все потребности страны обеспечила только одна компания. То есть дефицит есть, но скрытый. Отчетность в норме. Но именно что только отчетность. Потому что нельзя лечить одним лекарством больных разного возраста, с разной переносимостью. Чтобы было понятно - это как оставить в стране только одно болеутоляющее. И прописывать его и тем, у кого болит голова, и тем, кто страдает геморроем.
"Товара нет в наличии. По запросу ничего не найдено".
Сначала поиск в Интернете. Потом звонки в аптеки.
- У вас есть "Винкристин" в наличии?
- Нет, к сожалению, нет.
Этот ролик снят не ради скандала. От отчаяния. Попытка привлечь внимание к тому, что ключевой препарат для лечения онкобольных детей - "Винкристин" - внезапно просто исчез. Анна Горбачева из Климовска сняла его наспех, когда дефицит ударил по здоровью сына. Ему пришлось заменить привычное лекарство на дженерик.
"У Ярослава буквально на улице просто отказали ноги. Он начал кричать от боли. Мы на очень сильном обезболивающем добирались обратно, и буквально я несла его на руках", - рассказывает Анна Горбачева.
И Анна, и онкологи научились доставать дефицитный "Винкристин". Им больше полувека проводят химиотерапию. И наши врачи всегда могли подобрать пациенту наиболее подходящий вариант препарата из трех. Но производителей ограничили. Правило "третий лишний" закрыло доступ иностранным компаниям на площадку, где уже ведут торги две российские компании. Тогда израильская "Тева" ушла с рынка. Позже якобы из-за невыгодной предельной закупочной цены производство прекратил "Верофарм". Центр Блохина остался один на один со спросом. Но о последствиях этого никто не подумал.
История страшная, "Винкристин" применяется в химиотерапии, и заменить его невозможно. И странная. Потому что препарат не редкий и не дорогой. Это абсолютно рукотворный кризис. Чиновники создали его сами. Видимо, пытались то ли сэкономить, то ли увеличить в отчетах процент отечественных лекарств. Точнее, показать нужную статистику.
"От Минпромторга эта идея, постановления оттуда выходили, это не только в лекарствах, это и в промышленности, к чему это привело - к схлопыванию рынка", - говорит руководитель центра размещения государственного заказа Александр Строганов.
Вот постановление от апреля прошлого года. Здесь правила, как отсеивать "третьего лишнего" из конкурсов. И ответственным за реестр российской промышленной продукции назван Минпромторг. Но ведомство не заметило сокращения объемов производства или не смогло просчитать. А попытки отрегулировать рынок привели к дефициту. Исчезли еще около 20 видов незаменимых лекарств. Вот жители Ульяновска требуют от местных властей решительных действий.
"Отсутствие этой группы препаратов, оно ведет к существенным осложнениям в плане состояния детей", - говорят они.
Дефицит добрался и до столицы. Самый известный детский онкоцентр - имени Димы Рогачева - в середине прошлого года принял "беженцев" сразу из нескольких регионов. Там просто было нечем лечить.
"Некоторые пациенты в регионы уезжать отказались. Потому что они не уверены, что ситуация эта не повторится. Поэтому наша ситуация, скажем так, близкая к критичности перегруженности нашего центра, она остается", - говорит главный врач центра, кандидат медицинских наук Дмитрий Литвинов.
Знаменитый центр. Большой, влиятельный, московский. Он многое себе может позволить. Например, заранее закупить "Винкристин" нужных ему производителей. "Винкристин" должен находиться в холодильнике, при температуре от 2 до 8 градусов. Здесь, на складе Центра имени Рогачева, есть два вида этого очень важного препарата. Один произведен за границей, другой во Владимирской области. Одна упаковка - это один флакон, один флакон - это одна инъекция. И здесь сейчас осталось только 440 штук. Если ситуацию не исправить, "запасы" закончатся. При этом "Винкристин" необходим детям с разными формами болезни. Вот, например, маленькому Семену он помог победить саркому Юинга.
"Мы прошли 12 блоков химиотерапии. 35 сеансов лучей. 25 было на ногу, тоже там была большая дозировка. И десять на легкое. В легком был метастаз у Семена. Тоже удаляли его", - рассказывает Екатерина Дровнева.
Таких побед в Центре имени Димы Рогачева готовы добиваться и дальше. Если "Винкристин" пропадет, будут искать способы привозить незарегистрированный. Но это они.
"Большинство, я бы так сказал, таких возможностей не имеют. Поэтому я молю Бога, чтобы уж как минимум с "Винкристином" и с десятком других препаратов, с двумя десятками, как мы договорились, этого не произошло", - говорит главный врач центра, кандидат медицинских наук Дмитрий Литвинов.
В теории Минпромторг стремится к импортозамещению. Ограничения должны были отдать госзаказы российским компаниям. Но если разобраться во всех фокусах с цифрами, существенная часть фармотрасли - за иностранным капиталом.
Вот заметка об открытии завода "Верофарм" во Владимирской области на сайте Минпромторга. Тут говорится, что это поможет довести до 90% долю отечественных жизненно необходимых лекарств. А на фото - логотип американского фармгиганта Abbott. То, что "Верофарм" на 98% звездно-полосатый, компания не скрывает. По данным базы СПАРК, она принадлежит ООО "Гарденхилс", а за ней стоят два юрлица. И оба Эбботт.
"К сожалению, у нас очень часто импортозамещение - это действительно фикция, имитация. Когда в лучшем случае сборка, разливка, развеска и упаковка осуществляются в России или под российским брендом, но на самом деле скрывающем импортное производство", - говорит доктор экономических наук, директор Института социоэкономики Московского финансово-юридического университета Александр Бузгалин.
В том же СПАРК сказано: "Нижфарм", что занимает немалую долю российского рынка, по данным за 2015 год, принадлежит германской STADA. О том, что это их площадка, немцы подтверждают на сайте. Страничка компании "Акрихин" информирует о стратегическом партнере из Польши. И СПАРК говорит о наблюдателях из "Польфармы" в совете директоров. Причем форма собственности выбрана такая, что невозможно отследить заключенные контракты. Так может, хотя бы иностранные компании у нас производят российские лекарства из российского сырья? Нет.
"Я бы сказал, что 90%, в лучшем случае 80%, лекарств, которые производятся на территории Российской Федерации, делаются из сырья, которые привезли из Китая", - говорит сопредседатель российской Ассоциации фармацевтического маркетинга Герман Иноземцев.
Опуская эти подробности, Минпромторг доказывает, что лекарства "импортозамещены". Министр на сайте отмечает успехи работы правила "третий лишний", забывая, что одну иностранную компанию вытесняет с торгов, по сути, такая же, лишь формально российская. На наши вопросы о пропаже лекарства в ведомстве ответить не смогли. Попросили перенести обсуждение. Но речь идет о серьезной угрозе, чего тянуть? Самые обычные препараты стали редкостью. Врачам их доставляют благотворительные фонды.
"Довести людей до какой-то абсолютно последней грани, когда у вас начинают мамы рыдать в трубку, что ребенка лечить нечем. Далее вы с этой информацией идете куда-то наверх, чтобы наверху что-то сказали: да, наверное, погорячились", - говорит директор благотворительного фонда Екатерина Шергова.
Проблема вышла из-под контроля. И чиновники попытались все уладить. Минпромторг провел проверку. "Винкристину" от "Верофарма" снизили срок годности. В ответ компания заявила, что 51 тысячу упаковок готова отгрузить.
"От момента "отгрузил" до момента "получил" два месяца, от момента "готова отгрузить" - бесконечность", - говорит доктор медицинских наук, врач-онколог Игорь Долгополов.
Следов производства этих тысяч упаковок специалисты пока не заметили. Появились даже сообщения, что в этом году "Винкристин" компания не выпускала совсем. Весь спрос тянет на себе оставшийся в одиночестве РОНЦ. Но он не всем подходит. И запасы могут закончиться опять.
"Была паника страшная, была паника, страх, что делать, где искать, как быть. И паника, на самом деле, не прошла", - говорит Юлия Селантьева из Новосибирска.
Это нервный смех. Юлия Селантьева помнит, как было страшно. Сыну Кириллу с его острым лимфобластным лейкозом препарат требовался срочно. Мальчик и сейчас все таблетки пьет по расписанию, а из коробок с лекарствами может строить башни, как из конструктора. Он один из тысяч российских детей, которым каждый год ставят страшный диагноз. Рак беспощаден. Но ученые научились делать лекарства, а врачи - лечить. Теперь осталось научить чиновников хотя бы не мешать.