Если завтра ядерная война

В четверг, 9 февраля, стало известно, что президент США Дональд Трамп во время своего телефонного разговора с российским коллегой обсуждал в том числе Договор о сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3), который подверг резкой критике. Впрочем, как выясняется, он даже не сразу понял, о чем речь, и не знал сразу, как реагировать на вопрос Владимира Путина о том, будем ли этот договор продлевать. Трамп прервал беседу, чтобы посоветоваться со своим окружением, которое практически в полном составе присутствовало при этом важнейшем для нового главы США разговоре. Ну, советники ему и насоветовали — сказать, что договор неудачен и является одним из самых плохих, заключенных при Обаме.

"Неудачно", "ужасно" и "катастрофа" — это уже ставшие привычными со стороны Трампа эпитеты, которыми тот характеризует все инициативы, принесенные в американскую внешнюю и внутреннюю повестку дня его предшественником. Понятно, что Трамп в политике совершенно не имеет опыта (этим и объясняется то, что он беседовал с Путиным в окружении большой группы поддержки, в то время, как российский коллега был один — на что сразу обратили внимание дотошные СМИ и разнесли блогеры по соцсетям). Сам тот факт, что подробности разговора просочились на страницы прессы — тоже ярко свидетельствуют о том, что Трамп и его команда еще не совсем вжились в роли, в противном случае такие утечки были бы просто недопустимы.

Впрочем, Белый дом уже объявил о начале расследования этих утечек. Думаю, у них все получится со временем, и эта досадная неприятность больше не повторится.

Для меня вопрос в другом. Президент одной крупнейшей ядерной державы спрашивает президента второй о ядерном разоружении. А тот не знает, о чем речь, и советуется с помощниками. Понятно, что у Трампа пока нет опыта и все такое, но мне кажется, что вопросы договоров о ядерном разоружении должны были быть изученными президентом досконально и в числе первых еще до его вступления в должность. Даже больше скажу — они должны изучаться еще на стадии избирательной кампании, ведь кандидата в любой момент могут спросить, что он думает по этому вопросу, и у него должна быть четкая позиция, а не общие слова и громкие лозунги, цель которых привлечь симпатии избирателей, но которые никак не проливают свет на то, что будет конкретно в обсуждаемой сфере делать кандидат в случае победы.

Мне одному кажется, что эта сфера как бы одна из основных не только для российско-американских отношений, но и для всего мира?

Конечно, Трамп во многом популист. Он создал на этом имидж — имидж человека-бульдозера, готового снести подчистую все построенное предшественниками, сломать хребет "транснационалам" и построить совершенно новую страну. Но, повторюсь, все это хорошо и красиво, когда это предвыборные лозунги. Как видим, на практике все гораздо сложнее. Достаточно вспомнить об обещаниях признать Крым и снять санкции с России.

Помню, как многие маститые политологи еще месяц назад заливались соловьем, что все эту будет сделано едва ли не в первую неделю президентства Трампа, прямо после встречи с Путиным в… российском Крыму. Понятно, что все это в лучшем случае гадание на кофейной гуще, а в лучшем — выдача желаемого за действительное. В жизни все намного сложнее, и даже если Трамп искренне хочет устранить все препятствия на пути установления полноценных партнерских отношений с Россией, ему так просто не дадут это сделать. Как не дадут и все остальное, начиная с антиэмигрантской кампании, против которой ополчился практически весь истеблишмент.

Другой вопрос, что санкции против России, Украина, Сирия, миграционный кризис — это все проблемы временные, которые придется решать одному конкретному президенту, ну, возможно еще и следующему. А есть проблемы вечные, как закат и восход солнца — например, ядерное разоружение и безопасность от угрозы ядерной войны. Эта проблема стояла перед каждым президентом США с того момента, как наши страны впервые осознали опасность ядерного столкновения и начали диалог на эту тему. И думаю, она будет присутствовать в повестке дня еще не одного из американских лидеров. Просто потому, что полную безопасность даст только полное разоружение, причем не только США и России, но и вообще всех, а это совершеннейший нонсенс. И потом, во всех странах существуют люди, которые наживаются как на вооружении, так и на разоружении, и те, и другие имеют мощные лоббистские структуры, и противостояние между ними может длиться практически вечно.

В означенном контексте вызывает озабоченность и озвученное за несколько дней до инаугурации предложение Трампа отменить антироссийские санкции в обмен на ядерное разоружение. Что это? Очередная громкая фраза? Реальное предложение? Или прощупывание почвы? Судя по реакции американского лидера на вопрос Путина об СНВ-3, четкого представления о том, для чего нужно разоружение, нужно ли оно вообще и, если да, как его проводить, — у новой американской администрации нет. Как и какой-либо четкой стратегии по этому вопросу.

В Кремле, конечно, сразу дали понять, что увязывать вопрос снятия санкций с вопросом ядерного разоружения не собираются. Как и с любым другим вопросом. Не мы их наложили. Котлеты отдельно, мухи отдельно. Между тем тот факт, что Путин первым в разговоре поднял вопрос об СНВ-3, говорит о том, что тема эта Москве небезразлична и о ней мы готовы договариваться. Разумеется, без привязки к санкциям.

Для того, чтобы понять, что именно тут нужно нам и что — Америке (пока гипотетически, раз Трамп еще до конца не разобрался, но ведь обязательно разберется), вспомним историю вопроса.

Первые консультации между сверхдержавами на эту тему начались в ноябре 1969 года в Хельсинки, итогом переговоров стало подписание в 1971 году предварительного соглашения по противоракетной обороне (ПРО), а через год — Договора по противоракетной обороне и Временное соглашение между США и СССР о мерах ограничения стратегического наступательного вооружения, получившее название ОСВ-1, сроком на пять лет. Согласно ОСВ, количество баллистических ракет и пусковых установок обеих сторон ограничивалось на том уровне, на котором они находились в момент подписания, было запрещено строительство новых наземных стартовых установок межконтинентальных баллистических ракет и ограничено количество пусковых установок баллистических ракет на подводных лодках. Кроме того, стороны обязывались иметь только по одному району, защищенному системами противоракетного оружия: в СССР Это была Москва, в США — территория вокруг двенадцати пусковых установок на базе Гранд-Форкс.

18 июня 1979 года в Вене был подписан новый договор — ОСВ-2 сроком действия до 31 декабря 1985 года, по условиям которого запрещалось размещать ядерное оружие в космосе. Однако этот договор так и не вступил в силу, так как не был ратифицирован американским Сенатом, впрочем, обе стороны фактически его выполняли.

Следующим этапом разоружения стал Договор о сокращении наступательных вооружений (СНВ-1), который затем сменили СНВ-2 и СНВ-3. СНВ-1 был подписан Михаилом Горбачевым и Джорджем Бушем-старшим 31 июля 1991 года в Москве и вступил в силу 5 декабря 1994 года. Целью договора было заявлено обеспечение паритета между стратегическими ядерными силами двух сторон на уровнях приблизительно на 30% ниже уровней изначально развернутых сил. При этом СНВ-1 устанавливал для сторон равные лимиты на количество боезарядов и средств их доставки, а также лимиты на забрасываемый вес баллистических ракет. Под контроль договора попали межконтинентальные баллистические ракеты наземного базирования и их пусковые установки, баллистические ракеты подводных лодок и их пусковые установки, тяжелые бомбардировщики. Обе стороны обязались сократить их общее число до 1,6 тысячи единиц, предельное количество ядерных боезарядов было определено в 6 тысяч. Суммарный забрасываемый вес БР — не более 3,6 тыс тонн. Стороны также обязались не разрабатывать новые типы тяжелых межконтинентальных баллистических ракет всех типов и ракеты с количеством боеголовок более 10, а также новые виды стратегических наступательных вооружений и т.д., а также не развертывать крылатые ракеты морского базирования в количестве, превышающем 880 единиц.

Срок действия СНВ-1 составил 15 лет. Однако распад СССР внес свои коррективы, что привело сначала к подписанию в мае 1992 го т. н. Лиссабонского протокола, который обязал все бывшие республики, на территории которых было ядерное оружие, передать его России, а в январе 1993 года — к заключению нового договора – СНВ-2. Согласно нему, стороны обязались к 2003 году сократить арсеналы своих стратегических вооружений на 2/3 от уровня января 1993 года. К этому сроку количество ядерных боеголовок каждой стороны не должно было превышать 3-3,5 тысячи единиц.

Поскольку СНВ-2 не мог вступит в силу ранее, чем СНВ-1, сентябре 1997 года в Нью-Йорке главы внешнеполитических ведомств двух стран подписали Протокол, который предусматривал отсрочку осуществления СНВ-2 на пять лет — с 31 декабря 2001 года до 31 декабря 2007 года. Российская сторона ратифицировала СНВ-2 вместе с Протоколом в апреле 2000 года с условием сохранения договора по ПРО. США ратифицировали договор в январе 1996 года, однако договор был ратифицирован без Протокола, что фактически отменяло его ратификацию.

Дальше — больше. В июне 2002 года США вышли из договора по ПРО, после чего Москва объявила о прекращении своих обязательств по СНВ-2. При этом еще в мае 2002 года президентами двух стран был заключен дополнительный договор о сокращении стратегических наступательных потенциалов (ДСНП), который ограничивал число оперативно развернутых ядерных боезарядов у каждой из сторон до 1,7-2,2 тысячи единиц, что должно было быть сделано к декабрю 2012 года.

Следующий договор — СНВ-3 был подписан уже в апреле 2010 года в Праге и вступил в силу 5 февраля 2011 года. По нему стороны обязывались сократить ядерные боезаряды до 1550 единиц, межконтинентальные баллистические ракеты, баллистические ракеты подводных лодок и тяжелые бомбардировщики — до 700 единиц. Срок действия договора был установлен в десять лет.

Тут еще раз нужно подчеркнуть, что последний договор был подписан при Обаме, что априори должно было как минимум заставить к нему приглядеться, а как максимум — поставить под сомнение новыми американскими властями. Трамп с самого начала, еще во время избирательной кампании обрушился на Обаму с критикой его "слабости", что якобы Обама шел у всех на поводу, унижая Америку и лишая ее величия. Характерно, что по этой логике в случае СНВ-3 он шел на поводу у России (в разговоре с Путиным Трамп, конечно, с подсказки своих советников — так и заявил, что СНВ-3 неудачен тем, что от него выиграла только Россия), с которой Трамп вознамерился восстановить отношения и вместе бороться с терроризмом, что подразумевает создание совместной системы глобальной безопасности, в которой процесс ограничения ядерных вооружений играет, мягко говоря, не последнюю роль.

Впрочем, оставим словесную эквилибристку на совести тогда еще кандидата Трампа. Президент уже не может быть таким радикалом, однако вопросы, озвученные им самим в ходе предвыборной гонки, приходится решать.

Практически сразу после победы Трамп заявил о том, что Америке необходимо значительно расширить возможности в области ядерных вооружений. При этом он выразил уверенность, что Вашингтон сможет одолеть любого оппонента в случае начала гонки ядерных вооружений, и подчеркнул, что все это продлится до тех пор, пока "мир не начнет трезво оценивать значимость ядерных бомб". Как это сочетается с призывами к Москве продолжить разоружение, озвученными уже в январе? Впрочем, его представитель тогда сразу же уточнил его слова, мол, речь идет о необходимости предотвращения распространения атомного оружия, особенно среди террористических организаций и "нестабильных режимов-изгоев".

Стоит также напомнить, что в сентябре на первых президентских теледебатах кандидат-Трамп не исключил возможность нанесения Соединенными Штатами превентивного ядерного удара, не уточнив, правда, по кому. Он также поделился своим пониманием ситуации: российский арсенал новее американского. "Россия расширяет свои возможности" в том, что касается ядерного оружия. Они располагают более новыми средствами, чем мы. Мы не успеваем за другими странами", — заявил он тогда.

То есть ситуацию в области ядерного оружия он все-таки понимал? С одной стороны, предложение продолжить разоружение, которое было бы в первую очередь направлено на сокращение российского арсенала, логично. Хоть в обмен на снятие санкций, хоть в обмен на признание Крыма, хоть в обмен на признание Новороссии или включение всей Украины в состав РФ. Вопрос для Америки действительно принципиален, ибо Россия, по сути, является единственной страной в мире, чей ядерный арсенал сопоставим с американским и которая, даже в случае собственного поражения, может в ответ уничтожить Америку (нашу программу ядерного возмездия они поэтично окрестили "рукой мертвеца"). Есть еще Китай, но никто точно не знает, каким арсеналом он располагает, тем не менее можно уверенно утверждать, что его арсенал не сопоставим с российским или американским. Остальные ядерные державы не в счет, они если и способны нанести серьезный ущерб, то явно некритический.

С другой стороны, гонка вооружений дает Трампу возможность удовлетворения аппетитов дельцов от ВПК, которые традиционно имеют в Америке колоссальное влияние на власти, при том, что вмешиваться в дела других стран больше не придется, от чего Америку и обещал увести Трамп. А развернутые Трампом антикитайская и особенно антииранская кампании — тому хорошее подспорье.

Надо отметить, что, говоря о том, что США отстали от России в этой области, Трамп совершенно прав. Достаточно посмотреть на их устаревшие тяжеленные бомбы, которые они постоянно пытаются модернизировать, на их устаревшие "Минитмены" образца 70-х, в то время, как наши ракеты постоянно модернизируются и у всех на слуху: "Булава", "Тополь-М", "Рубеж", "Сармат", "Ярс".

Обама делал ставку на "гибридную войну" против России: на втягивание ее в конфликты в третьих странах, на экспорт террористической угрозы. Все это создавало иллюзию того, что ядерное оружие не нужно вовсе, тем более что в обычном оружии Америка нас значительно опережала. В итоге возникла ситуация, что США имеют огромное количество военных баз за рубежом, авианосцы во всех океанах и прочее, и прочее, что давало им иллюзию абсолютного превосходства, однако делало неизбежным полное нивелирование всего этого превосходства в случае реальной ядерной войны с Россией.

Не знаю, напрягало ли это Обаму, но Трампа явно напрягает.

Разумеется, я не хочу сказать, что Трамп обирается с нами воевать, тем более при помощи ядерного оружия, хотя недавние американские исследования выживаемости России и Китая после ядерного удара — не повод для оптимизма. Но продемонстрированные Россией успехи в военном деле на фоне неудач США (в том же Мосуле) и других стран НАТО (тут даже далеко за примером ходить не надо — буквально сегодня просочилась информация о том, что все семь ударных подводных лодок ВМС Великобритании по различным причинам вышли из строя (все семь, Карл).

Все это, мягко говоря, не очень вяжется с постулатом о том, что Америка снова станет великой. Может ли она стать великой, проигрывая в ядерном вооружении? Можно сколько угодно спорить о том, что да, что вероятность ядерной войны в принципе минимальна, и сегодня, кто сверхдержава, а кто — нет, решает вовсе не количество ядерных ракет, но для обывателя все выглядит именно так: великая Америка должна быть великой во всем, и в первую очередь в военной мощи. И тут, думаю, никто не поспорит: нельзя спокойно спать, если у соседа есть ядерная дубина, а у тебя нет ядерного щита, пусть даже вы с соседом друзья навек. Все эти СНВ на самом деле серьезно подточили ядерный щит Америки. Потому СНВ-3 и ужасен и невыгоден Трампу. Он подразумевал взаимное разоружение, что в нынешних условиях действительно делает США слабее.

Вашингтону нужен новый договор, такой, который бы односторонне ослабил Россию. Еще раз повторю, ради этого можно пообещать все что угодно. Санкции — это сущая мелочь, это было такое прощупывание почвы. В этом случае нам нужно внимательно продумывать детали и последствия этого потенциального договора, который, я уверен, обязательно появится. И прогнозировать лазейки, которые неизбежно будет искать Америка с целью взломать военно-стратегический паритет, обесценить наш стратегический арсенал, сохранив свой, при этом не выходя за рамки подписанных соглашений. Таким ходом был выход из оговора по ПРО с последующим (хоть и не сразу) размещением вдоль наших границ "противоракет", которые легко при надобности превращались в ракеты для поражения любых других целей уже на нашей территории. Москва всегда требовала увязать все последующие СНВ с тематикой ПРО. Это требование должно сохраняться при разработке нового договора СНВ-4 или как он там будет зваться. Ну и еще одним условием должно стать подключение других стран. А то выйдет так, что мы разоружимся, а как минимум два союзника США по НАТО – Великобритания и Франция — нет?

И напоследок хотелось бы напомнить очень жизненный анекдот:

Путин и Обама (можно поменять на Трампа) договорились о ядерном разоружении - все боеголовки были взорваны в космосе. Через неделю звонок в Кремль: "Алло, Вова, у меня тут осталось ещё 7 ракет, так что Россия теперь - колония США". Ну, Путин задумался, что ж теперь делать-то? Вдруг в кабинет забегает министр обороны: "Владимир Владимирович, беда! Под Саратовом один пьяный лейтенант забыл разоружить целую базу, порядка 40 "Тополей"! Что делать?!" Путин: "Ну во-первых, не лейтенант, а генерал-лейтенант, а во-вторых, когда Россия пьёт - она непобедима!"

Это я к тому, чтобы возможность улучшения отношений с Америкой вплоть до нового "раздела мира" никому не кружила голову. Трамп нам еще не известно, друг ли, а если и друг, повторюсь, спать спокойно можно только тогда, когда либо у тебя есть ядерный щит, либо у соседа нет ядерной дубины. А у соседа она есть. И, судя по всему, сосед планирует ее делать только мощнее…