Венесуэльско-арабский ответ США

Политический кризис в Венесуэле вызвал шквал комментариев. Причем если собрать их воедино и попытаться выявить наиболее распространенную точку зрения на причины происходящего, то она окажется следующей: Соединенные Штаты стремятся установить контроль над венесуэльскими углеводородами. Целью этой операции является организация демпинга.

Поскольку Венесуэла обладает крупнейшими запасами нефти, распродажа энергоресурсов по бросовым ценам на международных рынках позволит не только резко снизить цены. Это еще и ослабит конкурентов — тех, чьи бюджеты очень зависимы от торговли углеводородами. К числу таких стран аналитики прежде всего относят Россию, Иран и Саудовскую Аравию. По этой причине, считают они, действия США направлены прежде всего против этих трех экономик.

Надо признать, что, обратившись к цифрам, несложно найти подтверждение этим выводам. Венесуэла на самом деле является страной, в которой расположены крупнейшие в мире залежи углеводородов — 300,9 млрд баррелей, или 17,6% разведанных мировых запасов. Распродажа ее запасов действительно может привести к демпингу. Ведь себестоимость венесуэльской нефти намного ниже российской. Себестоимость одного барреля в России составляет от $28 (старые месторождения) до $16 (новые месторождения), а в Венесуэле — $9.

Правда, в России есть неразработанные месторождения, которые позволят добывать нефть по себестоимости едва ли не в $6. В Иране и Саудовской Аравии затраты еще ниже — $5 и 4 соответственно. Но освоение этих новых месторождений в России потребует огромных капиталовложений, на которые Москва не готова пойти. Что же касается Ирана и Саудовской Аравии, то здесь низкую себестоимость нивелирует рента. Дело в том, что бюджеты этих стран, как и России, несут на себе очень высокую социальную нагрузку. Причем это обеспечивается за счет дополнительных налогов на доходы от продажи углеводородов. Как следствие, цена на углеводородное сырье в этих государствах на 30–55 процентов состоит из разного рода налоговых отчислений, которые, в свою очередь, уходят на социальные расходы.

Подобная ситуация, причем в еще большей степени, характерна и для венесуэльской экономики. Но все дело в том, что Вашингтон хочет привести к власти в Каракасе либерально настроенных учеников Хьюстона и Гарварда. Первый пункт их программы — "либерализация экономики", т.е. полный отказ от каких-либо социальных расходов. Фактически они хотят внедрить у себя американскую модель, при которой нефтяная отрасль почти не облагается налогами (если не считать роялти владельцам месторождений). Если этот эксперимент удастся, то США руками Венесуэлы смогут продавать углеводороды с минимальным дисконтом. Понятно, что при таком демпинге правительства России, Ирана и Саудовской Аравии будут вынуждены пересматривать свои бюджеты в сторону снижения социальных расходов. Это создаст прекрасный повод для роста общественного недовольства и активизации на этой волне пятой колонны.

Как видим, выводы аналитиков действительно подтверждаются. При этом внятных ответов на вопрос о причинах происходящего они все-таки не дают. И прежде всего, не объясняют факт спешки. Ведь, отказывая в признании законно избранному президенту Венесуэлы и поощряя двоевластие в его стране, американские кланы действуют не только грубо, но и топорно, наобум. Достаточно Николасу Мадуро проявить решительность, а его союзникам последовательность в поддержке лидера Боливарианской Республики, чтобы весь план госпереворота рухнул.

На этом фоне Вашингтон демонстрирует явное неимение запасного плана. Но такая неподготовленность может свидетельствовать только об одном — об отсутствии времени, цейтноте. Следовательно, перед нынешними событиями должно было произойти нечто, что лишило американские группы времени на тщательный анализ и подготовку. Обнаружить же эту причину может только обзор предшествовавших событий и выявление причинно-следственных связей.

Декабрь 2017 года. Правительство Венесуэлы объявило о запуске собственной криптовалюты. Petromoneda, или, сокращенно, petro ("петро"). Его предполагалось использовать наряду с боливаром. Причем, в отличие от западных аналогов (того же биткоина), новый инструмент денежных расчетов не только не имел конкретно-предметной формы (банкнот и т.д.), но и был защищен от спекуляций. Ведь petro можно было использовать только при осуществлении международных операций — при расчетах за реально поставленные товары. В качестве главного товара, который предполагалось продавать в криптовалюте, была венесуэльская нефть. Ее-то правительство Мадуро и объявило главным средством обеспечения petro.

Подобные действия правительства Венесуэлы не могли не вызвать негативную реакцию со стороны ФРС США. Ведь перевод нефтеторговли на криптовалюту подрывал основы существования доллара, которые базировались на его использовании при сделках с углеводородами.

Поэтому американские финансовые группы сразу же применили весь набор технологий, чтобы на старте подорвать авторитет нового инструмента расчетов. Как следствие, после того, как в феврале 2018 года Венесуэла начала выпуск petro, против криптовалюты запустили инфляционный механизм. Его США могли использовать беспрепятственно, поскольку являлись главными покупателями венесуэльских углеводородов. К концу года стоимость petro упала на 1 300 000 %.

В этой ситуации было два выхода. Или отказаться от использования криптовалюты, или подкрепить ее чем-то более существенным — например, золотом. Заодно найдя новых контрагентов, которые бы принимали petro к оплате.

Первый вариант был неприемлем, поскольку означал капитуляцию перед Вашингтоном. Второй блокировали сами западные кланы. Весь золотой запас Каракаса находился на хранении Банка Англии и Дойче банка, и они наотрез отказались возвращать его законным властям страны. Что же касается собственной золотодобычи, то в стране были месторождения, хоть и небольшие (около 700 тонн), но позволявшие при наличии желающих обменивать petro на желтый металл (предполагалось, что для этого достаточно 25 тонн ежегодно). Проблема заключалась лишь в одном: к разработкам золотых шахт первоначально были привлечены канадцы, а они не только не выполнили своих обязательств, но еще и заблокировали добычу. Сделали это с помощью иска в международный арбитраж Всемирного банка.

Спасла ситуацию поддержка России и Китая. В конце 2018 года Мадуро получил от Москвы и Пекина согласие на инвестирование в золотодобычу нескольких миллиардов долларов. Это позволяло полностью погасить долги по судебным искам и приступить к легальным разработкам золотых шахт.

Кроме того, сформировался пул стран, которые согласились оперировать в торговле с Венесуэлой petro: Россия, Китай, Турция, Иран, ЮАР, КНДР, Куба и другие. Это дало Мадуро повод заявить, что с 2019 года "вся нефтяная продукция Венесуэлы будет продаваться за petro". Мало того, действия руководства Боливарианской Республики спровоцировали цепную реакцию. 19 января 2019 года Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты объявили о планах создания совместной криптовалюты, которая также "будет обеспечена их нефтяными ресурсами".

Как следствие, США оказались в безвыходной ситуации. Или они ничего не предпринимают, и тогда доллар скоро окончательно превратится в бесполезный фантик, который будет сложно сбросить даже африканским племенам. Или они идут на международное обострение. Инициируют госпереворот в Венесуэле и втягивают мир в войну. В Вашингтоне выбрали последнее.

Только пытаясь спасти себя с помощью авантюристических методов, американские группы рискуют еще глубже запутаться в своих проблемах. В этом случае катастрофические последствия для долларовой пирамиды могут наступить очень скоро.