Жертвы примирения с Западом
Сколько бы ни было доказательств того, что Западу нельзя доверять, все равно находятся горе-"эксперты", призывающие к "союзу" с Европой.
Так, стоило Латвии принять закон "О прекращении присвоения статуса неграждан новорожденным детям", как тут же активизировались сторонники "сближения" с ЕС. Речь о законодательном акте, по которому дети "неграждан", родившиеся после 1 января 2020 года, будут автоматически признаваться латвийскими гражданами.
Этот документ отдельные отечественные "эксперты" восприняли как свидетельство "готовности" Евросоюза к "дружественным отношениям". Их не смутил тот факт, что власти Латвии сохранили возможность для нивелирования принятого закона или, по крайней мере, ограничения сферы его применения. Не смутило и то, что все "дружелюбие" к России связано исключительно с прагматическими причинами.
Бюджет небольшой прибалтийской республики составляет 9,2 миллиардов евро. При этом более половины (до 5,67 миллиардов евро), согласно расследованию Европарламента, ежегодно вымывается с помощью различных коррупционных схем в карманы нескольких представителей латвийской элиты. Но все дело в том, что на ¼ этот бюджет формировался за счет различных финансовых программ Евросоюза и они в стадии завершения. Это неизбежно породило вопрос о поиске нового источника коррупционного обогащения для латвийской верхушки. В этом контексте она и решила обратиться к России, чтобы добиться увеличения российского транзита. Все ради личного обогащения.
Проблема только в том, что Москва в последние пять лет сокращает свой транзит через страны Балтии. Это является ответом на русофобскую политику прибалтов и наличие у них института неграждан для русских. Соответственно, первое, что должна была сделать Рига, желай она искренне нормализации отношений с Москвой, – это запретить русофобию и предоставить гражданские права всем своим жителям, а не только новорожденным.
Но все дело в том, что отказаться от антироссийской политики не позволит Запад, а отмена института неграждан неизбежно поставит вопрос об ответственности латвийской элиты за его существование.
После введения в октябре 1991 года института неграждан для русских (под "русскими" подразумеваются русские, украинцы и белорусы) их община резко сократилась – почти вдвое, с 1,12 миллионов (41,86% населения) до 655 тысяч (31,29% населения). Из оставшихся 1/3 (220 тысяч, первоначально 740 тысяч) до сих пор поражена в своих гражданских, экономических, социальных и гуманитарных правах. Подобная практика неоднократно классифицировалась правозащитниками как "геноцид" или "преступление против человечности", а в 2018 году была предметом рассмотрения прокуратуры Международного уголовного суда.
Поэтому те "эксперты", которые видят в действиях Риги "искреннее проявление дружбы", занимаются либо словоблудием, либо откровенным враньем. Набить свой карман на Западе хотят, а не "дружить". Другое дело, что, пытаясь внушить нашим согражданам иллюзии, такие "эксперты" отвлекают внимание общества от действительной проблемы.
Ведь в нашем законодательстве существует целый ряд правовых актов, которые используются латышами в качестве основания для сохранения института неграждан, а также для выдвижения претензий России.
Прежде всего, речь идет о следующих документах.
Базовым положением конституции Латвии является тезис о непрерывности Латвийского государства по отношению к республике, существовавшей в 1918-1940 годах. При этом основной закон исходит из того, что период с 1940 по 1990 год был "советской оккупацией", а в отношении латышей проводилась политика "геноцида". Соответственно, русские, как "организаторы" этого "геноцида", подлежат "позитивной дискриминации", а Россия, как продолжательница СССР, должна "выплатить компенсации".
С подачи западных юристов распространено мнение, что этническая группа, участвовавшая в геноциде другого этноса, подлежит ограничению в правах. Это и есть "позитивная дискриминация". Она предусматривается для "преодоления демографических и психологических перекосов, возникших вследствие политики геноцида". Ссылаясь на эту концепцию, Латвия и ввела институт неграждан в отношении русских, признав их "организаторами советского геноцида".
Основанием для этого послужило, прежде всего, постановление "О политической и правовой оценке советско-германского договора о ненападении от 1939 года", принятое Съездом народных депутатов СССР 24 декабря 1989 года. В нем черным по белому было записано: Советский Союз признает, что "секретный протокол" к Договору о ненападении между Германией и СССР от 23 августа 1939 года был "сговором" Сталина и Гитлера о разделе Европы и послужил юридическим основанием для "предъявления ультиматумов и силового давления на другие страны", т.е. "оккупации" Прибалтики, части Финляндии, Польши и Румынии. При этом парадоксальным образом констатировалось, что "подлинник" "протокола" так и "не обнаружен".
Сложно найти более абсурдный законодательный акт, чем это постановление. Вдумайтесь, в нем одновременно содержалось осуждение "вины" СССР и признание, что доказательств его "виновности" "не обнаружено".
Этот абсолютно неправовой акт послужил основой для принятия латвийского законодательства о "советской оккупации" и введения "позитивной дискриминации" против русских в Прибалтике.
Еще один документ - закон РСФСР от 24 апреля 1991 года "О реабилитации репрессированных народов". Он являлся продолжением декларации Верховного Совета СССР от 14 ноября 1989 года "О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов", а также постановления от 24 декабря 1989 года.
В законе 1991 года содержалось признание, что СССР проводил "геноцид" в отношении целого ряда народов, в т.ч. прибалтов. При этом, исходя из текста документа, получалось, что единственной крупной этнической группой, к которой политика "геноцида" не применялась, были русские. На этом основании в Латвии и заявили, что не кто иной как русские и были "организаторами советского геноцида". Тем более что в статье 9 закона 1991 года всем "пострадавшим" этническим группам гарантировались финансовые компенсации от России.
В сентябре 2019 года глава российского правительства дал поручение прекратить с 1 января 2020 года действие всех нормативных актов, принятых во времена СССР. В этом контексте логично было бы пересмотреть и те законодательные акты, которые позволили превратить русских в других странах в лиц "второго сорта", а также предъявлять претензии России. Но пока этого не происходит. Что в этой ситуации ждать от русофобских режимов?
Хуже того, некоторые инициативы лишь еще больше запутывают ситуацию. Так происходит с "секретным протоколом" к Договору о ненападении между Германией и СССР от 23 августа 1939 года. Значение публикации этих документов сложно переоценить. Ведь на существовании "протокола" построена вся обвинительная база Запада по вопросу "советского геноцида". Тем не менее каждая публикация архивных копий приложений к договору 1939 года в России лишь порождает все больше и больше вопросов. Ведь при каждой публикации представляются тексты, отличающиеся друг от друга.
Так, в мае 2019 года вышло издание "Антигитлеровская коалиция – 1939: формула провала". В нем в очередной раз были опубликованы копии "протокола", которые, по словам издателя, были предоставлены историко-документальным департаментом МИД России "Институту внешнеполитических исследований и инициатив".
Представленные копии отличались от тех "оригиналов", которые были "обнаружены" в 1992 году в архивах ЦК КПСС Дмитрием Волкогоновым и Александром Яковлевым. Последние публиковались в академическом журнале "Новая и новейшая история", №1 за 1993 год. Любой желающий может сравнить "протоколы" 1993 и 2019 годов.
В журнале "Новая и новейшая история" на разъяснении к "секретному протоколу" от 28 августа 1939 года слово "разъяснение" написано с твёрдым знаком, а также присутствует словосочетание "обеих сторон". В публикации 2019 года первое слово написано с апострофом, т.е. "раз'яснение", а второе словосочетание дано грамматически неправильно: "обоих сторон". И это лишь некоторые примеры. Причина таких различий не объясняется.
Но что еще более странно - МИД России ранее уже предоставлял копии "секретного протокола" другим организациям, и они также отличались от тех, которые публиковались в 1993 году и сейчас. Так, в 2009-м совместный германо-российский музей "Берлин-Карлсхорст" разместил копии "секретного протокола", которые, по словам директора Йорга Морре, были предоставлены историко-документальным департаментом МИД России. Музей "Берлин-Карлсхорст" расположен в том самом здании, где была подписана безоговорочная капитуляция фашистской Германии в войне 1941—1945 гг. Все его экспозиции согласовывались как с Германией, так и с Россией. Поэтому оснований не доверять Йоргу Морре нет.
На экземпляре 2009 года на первой странице "секретного протокола" от 23 августа 1939 года вверху содержалась надпись "Тов.Сталину" с подписью Молотова. В копиях 2019 года этого нет. Еще одно отличие: в 2009 году в копиях, предоставленных МИД, не было никаких исправлений. В "протоколе", опубликованном в 2019 году, видно исправление: напечатанное название польской реки "Нарев" исправлено чернилам на "НаревА", и к этому прилагается отдельное разъяснение от 28 августа 1939 года.
Все это порождает недоверие к представленным копиям и порождает вопрос: существуют ли оригиналы "протокола" в реальности? В этой ситуации остается надеяться, что когда-нибудь мы узнаем правду.