Скандал в протестном лагере, или почему нельзя судить тираноборцев

То Миша Ефремов вдруг пить отказался,
А то Макаревич борцов за свободу
Вдруг так опустил, что припухли мерзавцы,
И ходят, как будто опущены в воду.

Вадимыч «миту» признавать не желает
И высказал фи феминистским расправам.
Ату! Как он мог, что кумир вытворяет?
Презумпции, глядь, захотел вместе с правом?

Ломился в мои приоткрытые двери,
Руками сучил по филеям и дойкам?
Да, я поддалась тебе, пьяному зверю,
Да, прыгала резвой блохою по койкам.

Но это не значит, что ты невиновен,
На психику девы наводишь ты морок,
От песен твоих, мой пожухлый Бетховен, 
Девичьи мозги превращаются в творог.

А Витя, а Витенька наш Шендерович,
Как кобра кусал бедных девушек Витя,
Борцом против скреп притворялся, вот сволочь,
А сам оказался самец и губитель!

Нельзя, говорит, чтобы единороссы 
В госдумах своих флиртовали с бабцами,
Но к нам-то, ребята, какие вопросы?
Что ж вы как с чинушами с нами, борцами?

Ведь каждый борец — он поэт, буревестник,
Как вы, он бывает и жалок, и грязен, 
Но за огневые слова и за песни
Любой я/мы/ты им отдаться обязан.