Сохранение истории: в чем значимость "градостроительных поправок"
За историческим обликом городов России теперь будут следить еще тщательнее. Даже изменят градостроительный кодекс, чтобы рядом с отреставрированными барельефами не оказались небоскреб из стекла и бетона или сарай из гнилых досок. Есть вещи, которые ранят коренного москвича сильнее, чем пресловутая плитка. Шагая по Страстному бульвару, координатор движения «Архнадзор» показывает коллекцию испорченных видов. Вот стеклянно-бетонный каркас на фоне усадьбы 18 века. Рядом с ним – дом философа и писателя Александра Сухово-Кобылина, которого на самом деле нет…
«Он был подчистую снесен. Для того, чтобы на территории усадьбы мог появиться вот этот новый архитектурный офисный комплекс. Архитектурный, конечно, в кавычках. Потом на месте особняка выстроили его приблизительную копию», – рассказал координатор движения "Архнадзор" Константин Михайлов.
Строгие архитектурные правила – то, чего так не хватало центру Москвы на рубеже девяностых-двухтысячных. Но новые районы могут спасти. Вместе с замминситра строительства пытаемся разобраться во всех тонкостях «Градостроительных поправок». К ним сейчас большой интерес. Но касаются они только «неисторических поселений». То есть власти городов смогут решать, делать ли у себя новые улицы в одном стиле. Прописать в правилах габариты здания, высоту его первых этажей, процент остекления фасада, его цвет и многое другое. Вплоть до «максимального выступа консольных элементов».
«Если в правилах будут установлены требования и они в проекте, который будет создан (реконструкции или строительства здания), не будут выполнены, то это будет основанием для отказа в выдаче разрешения на строительство», – пояснил заместитель министра строительства и ЖКХ РФ Дмитрий Волков.
Для «исторических поселений» правила уже действуют. И давно. Городские власти могут определять стиль новых зданий в центре. В Петербурге приняли закон, который защищает от застройщиков классические панорамы. Четко определили, что строить можно, что нельзя.
«Если от Биржевого моста или от комплекса "Юбилейный" не видим этих зданий, то они могут там строиться, но если они вылезают за угловую высоту зданий исторических, то в этом случае это уже запрещено», – прокомментировал археолог, общественный и политический деятель Алексей Ковалев.
Но в большинстве городов страны свой уникальный архитектурный стиль годами определяли на глаз. Отсюда, например, спорные формы «лужковского периода» Москвы. Незабываемый «дом-яйцо». Или тот, что появился на месте знаменитого Военторга. Сотни строений неорганично, но прочно вписаны в столичный ландшафт.
Фасады исторических зданий в центре Москвы практически всегда отреставрированы, выкрашены, выглядят прекрасно. Но был период в истории города, когда коммерческие интересы были выше правил архитектурной эстетики. Особняк, где, говорят, бывал Чехов, не снесли. Но заняли все пространство вокруг. И со столицы берут пример регионы. Дом Ивановой-Плотникова в Архангельске отдали на съедение торговому центру. А в Воронеже другой бетонный монстр проглотил дом купца Балашова. Местные краеведы заставили себя привыкнуть.
«Могут войти в учебник по истории реставрации, реконструкции архитектуры в России. Удачный или неудачный. Но это уже наш воронежский опыт. Тоже интересный», – сказал кандидат исторических наук, краевед Павел Попов.
Эти районы уже не спасти. Да и слишком многое в облике городов диссонирует с исторической застройкой. Тот же козырек над входом в здание Минстроя, например. Но поправки дают возможность городам позаботиться о своем внешнем виде. Впрочем, не настаивают. Решать, надо ли им это или нет, будут муниципальные власти.