Потерпевшие по делу о сгоревшем SSJ 100 описали посадку и пожар
В Пушкинском городском суде прокурор продолжил допрос потерпевших по делу о сгоревшем SSJ 100. По видео-конференц-связи из Мурманского областного суда с участниками процесса общался замгубернатора Мурманской области Владимир Евменьков. Он рассказал о деталях полёта: "Услышал два сильных хлопка, несмотря на то, что был в наушниках, все слышал. Не сомневался, что это был удар молнии, и обратил внимание, как снизился набор высоты".
По словам Евменькова, самолёт подпрыгивал и ударялся о землю три раза. При этом даже не выпали кислородные маски. Покинуть самолёт ему удалось быстро, так как его место было в передних рядах самолёта. После торможения началась эвакуация. Выходил по правому трапу, так как левый трап ещё надувался. Даже успел взять вещи, к тому моменту никакого дыма в салоне он не видел и не чувствовал. На вопрос прокурора, что помешало погибшим пассажирам покинуть самолёт, замгубернатора ответить не смог. Участвовал ли он в подаче коллективного иска во французский суд - не уточняется.
Вторая потерпевшая Юлия Марченкова летела вместе со своим маленьким сыном. Она одна из первых смогла покинуть самолёт.
"Ощущение тревоги было ещё в аэропорту перед вылетом. Небо было тёмное, грозовое", - сказала она.
Пострадавшая во время полета обратила внимание на движение шторок между бизнес- и экономклассом, по ним поняла, что самолёт перестал набирать скорость: "Я уже была эмоционально неустойчива и понимала, что что-то не так, была напугана".
Все потерпевшие рассказали, что бортпроводница сообщила пассажирам о возврате судна в город вылета по причине технической неисправности, но именно про аварийную посадку никто ничего не сказал, передает корреспондент РЕН ТВ из зала суда.
Первым огонь через иллюминатор увидел сын Марченковой и закричал: "Мама, самолёт горит!" После этого Марченкова с ребёнком на коленях поползла к кабине пилота, ещё до полного торможения. Огня внутри судна ещё не было. По ее предположению, бортпроводники даже не знали, что появился огонь.
"Я начала кричать: «Срочно открывайте самолёт, пока мы все не сгорели! Мы уже на земле", - рассказала она суду.
Но больше всего ее шокировало то, что службы не ждали самолёт при его приземлении.
"У меня уже был полёт, когда у шасси была неисправность. Тогда все спасательные службы уже ждали самолёт на земле. Там [в Шереметьеве] какие-то службы должны же были ждать! Не слаженно сработали спасательные службы", - заключила Марченкова.
Как позже пояснила корреспонденту РЕН ТВ адвокат Наталья Митусова, в тот день диспетчер просто не заметил сигнал бедствия, поданный из самолёта.
"Они [службы] должны были выехать, подготовиться, но прибыли в то расчетное время, как будто авария произошла только сейчас. По прибытии сначала у них была неправильная расстановка. Самое главное - никто не зашёл на борт. В первую очередь должны были зайти газодымозащитники в специальных костюмах и помогать эвакуации. Я думаю, они просто испугались, что может быть взрыв", - сказала защитница.
По словам Митусовой, следствие не отработало. Авиационно-техническая экспертиза, которая есть в материалах дела, не ответила на вопросы: был ли борт исправен до полета и был ли исправен во время полета и посадки.
"В экспертизе сказали, что по предполетным документам борт был исправен и дальше без какой-либо мотивировочно-исследовательской части они [эксперты] ответили: если борт был исправен по предполетным документам, то он был исправен во время полета и посадки. Экспертиза на 3 листа, и ничего из себя не представляет. Никто толком самолет не исследовал", - заключила адвокат.
Напомним, 5 мая 2019 года самолет Москва — Мурманск загорелся после аварийной посадки в Шереметьево спустя 28 минут после вылета. Пламя полностью уничтожило хвостовую часть судна. В результате ЧП погиб 41 человек, еще 22 пострадали.
На сегодняшний день пилот Денис Евдокимов находится под подпиской о невыезде, на время судебных разбирательств он отстранён от полётов. Свою вину в трагедии Евдокимов не признает.