Что скрывает "красная зона": видеоэкскурсия по коронавирусной больнице
Строжайший контроль, тотальная дезинфекция. Повсюду медики в противочумных костюмах высшей степени защиты. А за этой дверью – самое опасное место, так называемая "красная зона". Хирурги выходят оттуда с очень заметными следами на лице.
"4 часа нормально. Дальше уже будет хуже. Очки начнут потеть", - говорит врач-эндоскопист Валентина Карпенкова.
У тех, кто проводит в карантине по 12 часов, синяки превращаются в незаживающие ссадины – так сильно маски впиваются в кожу.
"Вирус попадает через слизистую. Когда ты надел, ты уже не двигаешь. Из-за этого образуются те самые изменения на лице, которые вы видите", - утверждает заместитель гендиректора по медицинской части государственного научного центра РФ им. Бурназяна ФМБА России Юрий Удалов.
Удалов готовится пройти в "красную зону", где нельзя дышать без респиратора – это почти гарантированное заражение. Чтобы надеть костюм, у него уходит 10 минут. На груди – большая буква "В", что значит врач. Наша группа тоже облачается. Ощущения – как в персональной бане, которая грозит быстро превратиться в персональный ад. Очки постоянно потеют. Пот стекает по переносице на подбородок. Нельзя пить. Нельзя ходить в туалет. Нельзя бросить пациентов.
"Ни воды попить, ни в туалет. Ну… Привыкаешь терпеть по 8 часов", - рассказывает медсестра Александра.
Реанимация. На искусственной вентиляции легких в клинике имени Бурназяна ФМБА России сейчас 8 пациентов. Еще один на аппарате ЭКМО – это прибор, который не только дышит за человека, но и еще насыщает его кровь кислородом. Каждый больной требует постоянного внимания – оборудование нужно все время корректировать под новые показатели. Для этого уже увеличили количество смен и число сотрудников.
"Не было людей, которые бы отказались пойти в очаг. Все сказали, что готовы работать", - говорит Удалов.
У нас на глазах несколько врачей окружили пациента, подключенного к аппарату ЭКМО, в руках у них распечатки последних анализов – и это самый счастливый момент за день. Состояние пусть немного, но улучшилось.
"Изначально пациент был с очень низким кислородом в крови. Соответственно, после установки постепенно уровень кислорода в крови нарастает", - говорит врач анастезиолог-реаниматолог Герман Багжанов. По его словам, без ЭКМО пациент бы не выжил. Даже на ИВЛ.
На улице 2 дюара с кислородом. Уровень можно отслеживать по наледи. При нынешней нагрузке, когда 9 человек на искусственной вентиляции легких и еще 80 пациентов, которые пользуются ингаляцией, одного бака хватает примерно на 4 дня.
"У нас технические службы предусмотрели места для развертывания таких точек", - рассказывает Удалов. Однако прогнозировать, потребуются ли дополнительные ресурсы, не берется.
К этим дюарам подключают аппараты ИВЛ – их тоже достаточно. Но есть и запасные – их разместили прямо перед входом в реанимацию, чтобы были под рукой.
На момент записи этих кадров здесь, в больнице, находятся 93 пациента с подтвержденной коронавирусной инфекцией, и, тем не менее, здесь все еще остается запас аппаратов ИВЛ. Как стационарных, так и мобильных.
Клиника имени Бурназяна ФМБА России раньше была многопрофильной. Теперь тут только врачи в противочумных костюмах и пациенты с COVID-19 или с подозрением на него.
Уже на входе в больницу пациентов разделяет на 2 группы. По этому коридору проводят тех, у кого еще не подтвержден диагноз коронавирус. А вот через эту дверь проведут тех, у кого вирус в крови уже точно есть. Здесь находится специальный шлюз, где они оставят одежду, и все будет продезинфицировано.
Здесь не только лечат, но и испытывают новые лекарства и методики. Пригодился опыт коллег из спортивной медицины – они привезли барокамеру, применение которой оказалось эффективным.
"В исследованиях, которые вот последние вышли в мире, как раз делается акцент на то, что нормобарическая оксигинация дает положительный результат. Мы эту методику в течение двух дней с того момента, как результаты опубликовали, внедрили. И уже первые пациенты получают лечение в полном объеме", - говорит Юрий Удалов.
Каждый медработник пришел сюда добровольно. Ни один не сказал "нет". Хотя все знали, что находиться здесь – смертельный риск.
"Есть мировой опыт. Что 30-40% медицинского персонала обычно заболевают в первый месяц работы. Это просто большое количество массы вируса, с которой взаимодействуешь ежедневно", - отмечает врач.
Они отказались от внешнего мира. Сотни врачей, медсестер, санитарок по всей России переехали в общежития.
"Мы со смены остались все. Не ожидая ни двойных зарплат, ничего. Просто чтобы помогать людям", - утверждает санитарка Мария Филиппова.
Из-за карантина медики почти не общаются с семьями. Только по телефону и то, когда на это есть время. Мобильный в "красную зону" не пронесешь.
Яна Шуваева – завотделением детской реанимации в Челябинске. Дома ее ждет 10-летний сын, но она не может его видеть, потому что спасает чужих детей.
"Сын просит почаще находиться с ним. Пока не получается. Говорю ему: "Сыночка, это моя работа. Потерпи". Терпит. Простите", - рассказывает она.
В таких условиях сейчас работают сотни врачей по всей стране. Вот инфекционная больница в Калуге. В приемном покое отделяют потенциально зараженных коронавирусом от пациентов с внебольничной пневмонией. Симптомы похожие, но ошибиться нельзя – иначе носитель может попасть в общую палату. В тяжелейших условиях приходится принимать сложные решения. И поэтому все, о чем просят медики - оставаться дома.
"Чем дальше все друг от друга держатся – тем меньше вероятность, что это будет массово", - говорит врач из Калуги Егор Карпиенко.
От нас требуется немногое: соблюдать предписанные правила, чтобы не попасть на эти койки, где пациенты порой находятся неделями. А те, кто лежат в обычных палатах, боятся оказаться в реанимации. На грани жизни и смерти.
Самоотверженность и профессионализм врачей уже приносят плоды. Количество тех, кто выздоровел, неуклонно растет.
"Медикам тяжело. Медсестры работают сутки через сутки. Когда я уходила, наша медсестра осталась вторые сутки подряд. Понятно, что когда они не высыпаются, у них снижается иммунитет. Персонал уходит на больничные, сами попадают в больницы. И врачи, и медсестры, и их семьи", - говорит выздоровевшая пациентка Анастасия Джмухадзе.
"Мы не оставались без внимания, хотя люди буквально падали от усталости. У них были красные глаза. Но они выполняли свою работу прекрасно. Пожалейте, пожалуйста, их. Оставайтесь дома", - просит другая излечившаяся, Вероника Казанцева.
Несмотря на усталость и бессонные ночи, они продолжают работать и поддерживать пациентов. И улыбаться, чтобы вера в исцеление не покидала больных. Но как это делать после смены в защитном костюме?
Очень тяжело продержаться даже около часа – сколько мы там были. И сложно представить, как можно пробыть в этой костюме больше шести или даже восьми часов подряд.
Почти все врачи, сразу после выхода из шлюза, первым делом включают телефоны. И там обязательно будут сообщения и пропущенные звонки – от друзей и близких. Со словами поддержки. С последними новостями. Юрию Удалову сын прислал запись репетиции новых пьес на гитаре.
В эти дни медикам аплодирует весь мир. Назвать каждого по имени просто невозможно. Но мы сделаем все, чтобы их усталые лица со следами от масок, увидел каждый.