Попытки Запада "отмыть" ЮКОС
На Западе вновь всплыло дело ЮКОСа. 4 декабря 2020 года Верховный суд Нидерландов возобновил судебное исполнение по решению Постоянной палаты Третейского суда о взыскании с нашей страны 50 миллиардов долларов.
Третейский суд, расположенный в Гааге, ещё в 2014 году присудил взыскать эту сумму в пользу бывших акционеров ЮКОСа, а конкретно британской и двух кипрских фирм. Постановление об исполнении этого решения, вынесенное Верховным судом Нидерландов, даёт основания для обращения истцов в суды тех стран, которые признают компетенцию Гаагского арбитража. Всего таких государств 122. Теперь в каждом из них бывшие владельцы нефтяной компании имеют формальное право потребовать ареста российских активов.
При этом они не скрывают, что средства, которые предполагается взыскать с России, планируется направить на поддержку антигосударственных сил внутри нашей страны. Всё это делается с явным прицелом на президентские выборы 2024 года. Собственно говоря, ради них и решили разыграть дело ЮКОСа. Причём весь процесс строится на тезисе о "незыблемости права собственности". Якобы правительство России нарушило "право собственности" экс-акционеров ЮКОСа и создало предпосылки для "нарушения права собственности россиян". Именно на этом тезисе и базируется вся аргументация, представленная в суде.
В связи с этим правильным будет разобраться с делом ЮКОСа подробнее, и прежде всего необходимо обратиться к его истокам.
Нефтяная компания была передана иностранным фирмам в 1990-е годы в рамках схемы так называемых залоговых аукционов. Причём данная схема, представлявшая собой разграбление недр и других активов государства, хотя и приписывается Анатолию Чубайсу, на самом деле была изобретена Михаилом Рейтерном в 1866 году. Только тогда она называлась "грюндерство" — от немецкого gründer, "учредитель акционерного общества". Связано это было с тем, что ключевым пунктом программы Рейтерна, занимавшего пост министра финансов и прославившегося в качестве инициатора продажи Аляски, была передача госактивов в концессии частным (акционерным) компаниям.
При этом правительство брало на себя обязательство предоставлять финансовую поддержку концессионерам и, больше того, гарантировало им высокую доходность от концессионной деятельности. Деньги на это брались из кредитов, взятых в иностранных банках. Чтобы гарантировать погашение этих займов, правительство передавало банкам в залог те самые активы, которые сдавались в концессию. Порой между банками проводились аукционы на право кредитовать государство. Тогда и произошло название "залоговые аукционы".
Банки, в свою очередь, брали средства на займы со счетов, которые открыло в них правительство Российской империи. Как следствие, Россия попадала в долговую кабалу. Хитрость заключалась в том, что концессионеры и кредиторы государства, как правило, были одними и теми же лицами. Поэтому, когда у правительства не было возможности выкупать залог, он автоматически переходил в собственность концессионеров.
Добавим, что в дальнейшем эта же схема была применена в эпоху нэпа. В 1920-е годы её реализовывали Георгий Пятаков и Лев Троцкий, возглавлявшие Главный концессионный комитет.
Далее, чтобы государство не смогло вернуть активы, украденные у него, ему навязывалось законодательство, размывавшее сам смысл понятия "собственность" (https://ren.tv/blog/iurii-gorodnenko/778012-amerikanskie-lovushki-v-rossiiskikh-zakonakh). Так, в 1994 году в России был принят Гражданский кодекс, в котором отсутствовало чёткое юридическое разграничение между государственной и частной собственностью. В соответствии с нормами этого свода законов и происходили "залоговые аукционы". Поэтому при всём желании пересмотреть их итоги практически невозможно. Ведь они проводились в рамках нормативной базы, допускавшей махинации с госсобственностью.
Другое дело, что владельцев ЮКОСа погубила элементарная жадность. Им было мало кражи российских недр. Они ещё захотели, чтобы общество всегда их дотировало. С конца 1990-х ЮКОС фактически не уплачивал налоги или же перечислял их символически. В то же время владельцы нефтяной компании не забывали регулярно требовать возмещения НДС из бюджета. Это возмещение производилось на огромные суммы. Причём основанием для него был фиктивный экспорт. Благодаря этому владельцы крупнейшей нефтяной компании России, числившейся по документам убыточной, регулярно получали крупные дивиденды и выводили их за рубеж — в те самые фирмы, которые сегодня и судятся с Россией. Но такая ситуация не могла продолжаться вечно. Поэтому, когда налоговая проверка выявила масштабные нарушения, государство было вынуждено обратиться в суд.
В своём решении судьи руководствовались западной юридической практикой. В США и Западной Европе налоговые преступления относятся к категории особо тяжких, а в отношении лиц, осуществивших подобные правонарушения, предусматривается крайне суровое уголовное наказание. Что же касается имущества компании-должника, то в таких случаях применяется стандартная процедура банкротства. Руководствуясь этим, российский суд признал ЮКОС банкротом, а также принял решение о распродаже его активов.
Поэтому дело нефтяной компании не имеет никакого отношения к праву собственности. Владельцы ЮКОСа совершили налоговое, т.е. уголовное преступление, которое относится к исключительной компетенции национальных судебных органов. Вмешательство в их деятельность иностранных судов приравнивается к акту внешней агрессии.