Рекомендовано уволить
На прошлой неделе благодаря телевидению мы смогли наблюдать за весьма занимательным диалогом между президентом России и президентом Российской академии наук. Владимир Владимирович Путин обратился к академику Фортову, возглавляющему РАН, с двумя вопросами. Вопросы касались недавно прошедших выборов, в результате которых ряды академиков и членов-корреспондентов пополнились государственными служащими.
Первый вопрос президента звучал так: "Они настолько крупные ученые?" А второй: "Что мне теперь делать?".
Разговор получился достаточно напряженный. Один из собеседников, отчаянно подыскивая слова, пытался не отвечать на вопросы. Другой играючи эти неумелые попытки блокировал и все-таки вынудил своего оппонента произнести слова, которые от него ожидали. Вопрос "Так они крупные ученые?", заданный в третий раз, наконец-то привел к долгожданному ответу: "Получается, что так".
У меня, собственно, тоже всего два вопроса. Первый: неужели "крупные ученые" не понимают, что в сегодняшнее, нелегкое для нашей страны время, государственная служба, раз уж они выбрали ее для себя, требует концентрации всех сил? Потому что в стране много проблем. Потому что их нужно решать. Потому что служение стране, при условии, что ты служишь честно, не жалея ни времени, ни сил, – это работа на износ, без праздников и выходных. И, кстати, служение науке, настоящее и честное, тоже не оставляет времени ни на перерывы, ни на отдых. Легендарный советский академик Иоффе говорил, что "научная деятельность, умение наблюдать, искать новые пути… это работа, которая должна вестись непрерывно". Получается, что новоявленные академики этого не понимают. А ведь ученого, прежде всего, должно отличать от простых смертных умение мыслить, оценивать ситуацию и понимать значимость и последствия того или иного поступка.
И второй вопрос: неужели такие "крупные ученые" настолько коммуникативно некомпетентны? Некоторое время назад президент порекомендовал государственным служащим не участвовать в выборах в Российскую академию наук, а сосредоточиться на выполнении своих прямых обязанностей. Причем, как говорят, порекомендовал в письменном виде.
Свойства письменной речи настолько просты, что понятны не только членкору академии наук, но и первокурснику любого вуза. Она на то и письменная речь, что запросто устраняет как проблемы с пониманием, так и с памятью. Читай да перечитывай, пока буквы не сольются в осмысленные для тебя слова и намертво закрепятся в голове. Ну а не закрепятся – всегда и вернуться к письменному тексту можно, и перечитать еще раз.
А теперь о понимании собственно рекомендации. Помните знаменитую фразу Мюллера из "Семнадцати мгновений весны": "А вас, Штирлиц, я попрошу остаться"? По форме – это, конечно, просьба, а вот по содержанию вовсе нет. Собеседник с более высоким статусом в диалоге может свои приказы и распоряжения формулировать как угодно – вежливо (в виде просьб), мягко (в виде рекомендаций). Сути это не поменяет.
Так что письменная рекомендация или просьба от высшего лица государства ‒ это то, от чего трудно отмахнуться даже человеку с неполным средним образованием. И совсем неловко объяснять новоявленным академикам и членкорам, что подобные высказывания из уст президента – это всегда распоряжения. Раздумывать над их содержанием и обсуждать нюансы, наверное, можно, а вот игнорировать – едва ли.
В итоге ситуация вышла некрасивая. Несомненно, это бросает тень как на имидж научного сообщества – чего стоит только бледное лицо президента Российской академии наук, судорожно подбирающего слова, – так и на имидж государственных служащих.
Когда тебя выбирают, это, конечно, почетно. Но самое главное – какой выбор делаешь ты. Ведь тот, кто пытается усидеть на двух стульях, чаще всего оказывается на полу.
Великий Аристотель однажды сказал: "Ум заключается не только в знании, но и в умении прилагать знание на деле". Как жаль, что некоторые ученые пренебрегают своей прямой обязанностью – думать.