Без голосования, QR-кодов и прочей ненужной шелухи

Так вышло, что мы живём во времена, когда нам толком никто не может объяснить, что было хотя бы 50–70 лет назад.

Опросы показывают, что Гагарин, Жуков и Сталин – самые популярные россияне до сих пор, а в телевизоре идут фильмы Рязанова между передачами, где престарелые певцы с комиками рассуждают о том, как им тогда непросто было шутить и петь. Но нашутили и напели они всё равно с лихвой.

С появлением «Ютуба» всё подрастающее поколение забрасывают тоннами контента, где прогрессивные буржуазные блогеры в пух и прах разносят Совок. Рэперы социальной направленности борются с рабским менталитетом похлеще ленинградских рокеров, а модные актёры с режиссёрами в свободное от съёмок в рекламе время рассказывают всем про советскую цензуру.

Как обычно это бывает, правых, как и категорически неправых, в этом калейдоскопе исторических нюансов нет. Очереди были, но они были и за сложными и глубокими художественными новинками, квартиры людям раздавали, но в них иногда писались колымские рассказы – всё было.

А ещё был сногсшибательный кинематограф, который никого не копировал, который особо ни под кого не прогибался, до которого сейчас мы даже дотянуться не можем, который рассказывал о странных по нынешним временам людях: геологах, историках, учёных – про людей, среди которых хочется жить.

А не вот это вот всё.

Попал я как-то в Петербурге на авторскую программу Михаила Трофименкова и Марины Кронидовой в Доме кино. Они раз в неделю показывали советские фильмы 50–70-х годов на большом экране. Вход, что символично, был даже не по талонам, а просто бесплатным.

Такого кино по телевизору я никогда не видел, и о нём мне никто не рассказывал. Слово «кино» я пишу не случайно, это сейчас фильмы снимают, а раньше делали кино. С большой, понятно, буквы. Конкретно в этой серии показывали кино про людей науки: «Страна героев, страна мечтателей, страна учёных». Фильмы про учёных – как непривычно звучит! Было бы крайне эгоистично не поделиться с вами эмоциями и не перечислить эти фильмы.

Началось всё с актуального.

С фильма Василия Ордынского «Четверо» (1957) о подвиге учёных-эпидемиологов при разработке вакцины против вируса.

По сюжету на сибирской стройке началась неизвестная эпидемия и четверых учёных прямиком из московской лаборатории при институте микробиологии отправили в зону заражения, где им надо оперативно найти переносчиков вируса. Прежде чем самоотверженные учёные его нашли, пришлось погубить немало животных, а главный учёный-вирусолог чуть не покончил с собой (не из страха перед начальством, а из-за ощущения собственной никчёмности). Вакцину, понятное дело, испытали сначала на себе, а потом уже привили всех, кого надо, – без голосования, QR-кодов и прочей ненужной шелухи.

Казалось бы, что может быть скучнее старого советского фильма про вирусологов? Но как же круто там проработаны характеры, как тонко и драматично показаны чувства и эмоции героев. Сколько мы начинаем понимать про советскую врачебную этику, про методы работы, про эффективность. У фильма, как это тогда было принято, были профессиональные консультанты, например, выдающийся вирусолог Чумаков. «На фильмах нужны консультанты?» – в сердцах спросило постсоветское кино.

«Самые первые» (1961) Анатолия Граника – фильм про космонавта, который истерзал себя на интенсивных тренировках перед полётом, пытался стать лучшим в подготовке (конкуренция у космонавтов исключительно спортивная – никаких подлостей и зависти), прервал отношения с девушкой, но… в космос не полетел!

Ещё раз. Ребята сняли чёрно-белый фильм про космонавта, который не полетел в космос. Другой полетел, а герой фильма остался, при этом фильм смотреть очень интересно. «Это как?» – в сердцах спросило постсоветское кино. Да, на приёме в Кремле в честь полёта Юрия Гагарина главному герою начальство дало надежду – полёт на Луну. Кстати, самого начальства в фильме почти не было, как и какой-либо советской пропаганды, если, конечно, характер молодого космонавта не считать пропагандой.

До чего же прекрасен фильм Теодора Вульфовича «Улица Ньютона, дом 1» (1963), рассказывающий про студента-физика, приехавшего с далёкого острова, чтобы учиться в Москве. Какие типажи, какие лица!

Всё у героя шло замечательно: в соавторстве со своим другом-однокурсником он написал научную работу «Массы элементарных частиц и пятая координата», победил на университетском конкурсе, на горизонте доклад, открывающий большие перспективы, весёлая московская жизнь, в конце концов, но вдруг герой обнаруживает ошибку в расчётах и всё отменяет. Друг же, соавтор, оказался не таким принципиальным и решил пойти до конца, не все догадываются об ошибке в расчётах, а значит, не надо раньше времени гробить карьеру. Герой расценивает это как предательство и, устроив публичный скандал и забрав жену (сразу женился на подруге друга, которая ему давно нравилась), возвращается на свой остров Тюлений. Работает там мотористом в Рыбнадзоре, дерётся с суровыми браконьерами и в своём деревенском домике по ночам занимается физикой, которая почему-то интереснее молодой жены. Концовку спойлерить не буду.

Вот, оказывается, как жили советские рабы!

«Советский физик может работать мотористом и уводить девушку у друга?» – в сердцах спросило постсоветское кино.

Да, а ещё советский историк может пойти против всех (начальства, родственников, друзей), чтобы добиться почти никому не нужной правды, расследуя обстоятельства предательства в большевистском подполье накануне Первой мировой войны, – смотрите поразительный восточногерманский художественный фильм «Две строчки мелким шрифтом» 1981 года Виталия Мельникова с Сергеем Шакуровым в главной роли.

А какие мужественные, тонкие, взбалмошные авантюристы-геологи, отец и сын, в фильме «Открытие» (1973) Барака Халзанова с Донатасом Банионисом и Михаилом Кононовым в главных ролях.

«Барьер неизвестности (1961), «Серая болезнь» (1966), «Семьдесят два градуса ниже нуля» (1976).

Километры плёнки с живыми великими людьми, которые ходят, целуются, убивают, выживают, открывают, летают, плачут – и всё по-настоящему. Никакой спекуляции, пошлости, фальши.

Я смотрю, а мне не верится. Разве так можно было?